На дворе, у самой кибитки, мы услыхали необыкновенный шум. Выйдя, я увидел какого-то туркмена без папахи, с расстроенным лицом, который видимо желал пробраться сквозь толпу в кибитку. Он обратился ко мне с умоляющим лицом и, делая отчаянные жесты, что-то говорил; оказалось, что лошадь задела копытом по голове его сына, и он просит доктора оказать ему помощь (туркмены знают, что на военном судне есть доктор). Мы, конечно, тотчас же распорядились послать шлюпку на шхуну за доктором, а сами отправились к месту происшествия. Подав раненому первоначальную помощь, мы велели перенести его в кибитку. Скоро приехал доктор и перевязал рану. Ребенок почувствовал облегчение и начал говорить. Нужно было видеть при этом радость его матери, которая со слезами на глазах бросилась к нам и целовала наши платья.
Присутствие наше в ауле видимо доставляло большое удовольствие туркменам, они не оставляли нас ни на минуту и следили за каждым нашим движением. Когда мы входили в некоторые кибитки, то находили там только женщин и детей; женщины смотрели на нас и посмеивались; очень немногие при появлении нашем закрывали слегка свои лица. Туркменские женщины очень трудолюбивы и оказывают большую помощь своим мужьям. Более всего они занимаются выделыванием паласов и кошм, которые в значительном количестве расходятся по Кавказу и отвозятся даже на ярмарку в Нижний Новгород. В одной кибитке мы застали за работой 10 девушек; это была в небольшом виде своего рода фабрика: 4 из них пряли шерсть, a остальные выделывали паласы; когда мы вошли, они с любопытством осматривали нас и, перешептываясь между собой, спокойно продолжали работать. Туркменские женщины пользуются гораздо большей свободой, чем женщины других восточных народов. Туркмены почти не придерживаются полигамии, редко кто из них имеет двух жен, и поэтому их женщины и в семье пользуются более солидным положением. Туркмену бросить свою жену и жениться на другой без серьезной причины вовсе не легко; но неверной жене, а также ее любовнику, большей частью угрожает смерть.