Донован снова накинул поводья на ветку дерева и повернулся лицом к Россу.
– Выкладывай.
Росс нахмурился.
– Я никогда не имел с тобой никаких проблем раньше, но, похоже, все может измениться.
– Мне тошно думать, что наша дружба может расстроиться из-за школьного здания. – Донован чувствовал, что в нем просыпаются какие-то трудно контролируемые чувства. Он постарался сохранить состояние вежливого внимания.
– Дело не в школьном здании, – проговорил Росс, еще на шаг приблизившись к Доновану. – По мне, пусть город строит хоть дюжину школ, если они не ждут, что за это будет платить скотопромышленник.
– Такая позиция достойна сожаления, – сказал Донован, напрягаясь как для прыжка. – Но я считаю, что каждый человек может иметь свое мнение.
– Дело не во мнениях, Донован. – Росс прищурил глаза. – Дело в тебе и во мне. И еще в Саре.
Донован вскинул брови.
– А при чем здесь Сара?
– Я живу здесь более двадцати лет, Донован. Я знаю Сару с момента ее рождения. И я не позволю, чтобы какой-то приезжий вроде тебя играл чувствами девушки.
– Я ни с чем не играю. – Донован зловеще понизил голос, несмотря на некоторое ощущение вины. – Это оскорбление в мой адрес и адрес Сары.
– Сара – хорошая женщина. У нее были трудные времена, и ее суждения в прошлом не всегда были здравыми. Я хочу быть уверенным в том, что она не примет снова дурного решения.
Донован посмотрел сверху вниз на невысокого Росса.
– Кто тебе сказал, что она намерена это сделать?
Росс ткнул в него пальцем.
– Ты здесь новичок, Донован. Никто не знает, откуда ты приехал и из какой ты семьи. Я нахожу это сильно подозрительным.
– Меня нигде не разыскивает полиция. Это все, что тебе или другим требуется знать.
– Этого не вполне достаточно. Я намерен навести о тебе справки, Донован. И если мне не понравится то, что я найду, будь уверен, что я это скажу публично.
Донован даже не моргнул глазом. Если бы он имел по одному пенсу за каждую угрозу, высказанную в его адрес, он был бы самым богатым человеком в мире.
– Ты в самом деле беспокоишься о Саре, Росс? – спросил Донован, обнажая зубы в холодной улыбке, которая заставляла других отступать назад. – Или тебе не нравится то, что кто-то другой в городе имеет большее влияние, чем ты?
Лицо Росса побагровело, но, к его чести, он не взорвался. Он ткнул пальцем в плечо Донована.
– Ты следи за своими шагами, Донован. А я буду наблюдать за тобой.
Круто повернувшись на пятках, Росс пошел прочь.
Донован смотрел на уходящего Росса, и в нем закипала злость. Ему только что удалось договориться с Сарой о том, что она не будет копаться в его прошлом, и тут возникает Тернер, который собирается делать именно это. Чертыхнувшись про себя, Джек повернулся и сел на лошадь. Он сразу же пустил Грозного в галоп и по Мейн-стрит выехал из Бэрра.
Донован гнал мерина, не обращая внимания на окружающий его пейзаж. Солнце уже скрылось за горами, и лишь золотистые, розовые, оранжевые отсветы подкрашивали лавандовую синеву вечернего неба. Но Донован ничего этого не замечал.
Он гнал мерина так, словно за ним с гиканьем гнались индейцы. Грозный несся во весь опор, ежесекундно оставляя позади дюжины ярдов, а Донован не только не пытался его сдержать, а, напротив, то и дело подстегивал.
Наконец в поле зрения появилось ранчо. Донован придержал мерина и пустил его шагом.
Дом был освещен теплым солнечным светом, окружающие его постройки белели на фоне темных гор. Глядя на все это, Донован внезапно испытал нечто вроде потрясения, осознав, как многого он добился.
Кто мог бы предположить, что внебрачный сын девушки из салуна добьется успеха? Кто мог предвидеть, что величайшая трагедия всей его жизни – убийство его матери – заставит его ступить на тропу, которая приведет его сюда, где он обретет свой собственный дом?
Как Джек Донован мечтал о своем доме! О месте, которое было бы для него родным. Каждую ночь, когда он лежал на своем тюфяке в комнатушке над салуном, прислушиваясь к обрывкам разговора матери с мужчиной в соседней комнате, который расплачивался с ней за то, что она «составила ему компанию», он страстно мечтал о настоящем доме, в котором весело полыхал бы камин, а мать пекла бы печенье. Когда он повзрослел, эта мечта несколько видоизменилась. Он стал мечтать о том, чтобы у него были свой земельный участок и собственный дом. И еще жена, которая готовила бы ему обеды и воспитывала бы детей, а возможно, еще и пекла бы печенье.
Сейчас у него были участок и дом. Оставалось только найти достойную для роли жены женщину.
После того как этим вечером к нему подошла Сара, Донован задумался, не погорячился ли он, исключив ее из числа кандидатов на роль жены.
Но сейчас перед ним возникла еще одна проблема. Он не солгал Россу: его нигде не разыскивала полиция. Он никогда не совершал преступления и не сидел за решеткой. Но он убил человека. Во имя справедливости.
Его мысли вернулись к тому времени, когда он был шестнадцатилетним парнишкой. Мужчиной в облике ребенка, который поутру обнаружил мать мертвой, задушенной сукиным сыном, который имел склонность издеваться над женщинами. Юнцом, в котором преобладала отвага над здравым смыслом и который вскочил на лошадь и бросился по следу убийцы матери.
И он убил его, когда этот негодяй наступал на него с ножом, длина которого превышала расстояние от кисти до локтя. Заколол его же собственным оружием.
Он помнил, как его тошнило. Он не мог есть. Затем на носилках, привязанных к лошади, вез тело негодяя в город. Негодяй был слишком крупным мужчиной, его невозможно было поднять на спину лошади.
Джек привез тело к шерифу, чтобы в отношении убитой матери была установлена справедливость. Шерифа не слишком беспокоила безвременная смерть проститутки, но тут обнаружилось, что мертвеца разыскивала полиция за грабеж дилижанса. Донован стал богаче на пятьсот долларов и гораздо мудрее во всех отношениях.
Когда шериф спросил его имя, Донован постыдился сказать представителю закона, что он сын убитой проститутки. Выдержав взгляд шерифа, он назвался:
– Блейд.[3]
И стал Блейдом.
Последующие пятнадцать лет он преследовал тех, кто укрывался от суда. Он стал богатым за счет поощрительных премий и приобрел легендарную известность за клинок, которым блестяще владел.
Так продолжалось вплоть до последнего года.
Джек Донован закрыл глаза, как бы желая проститься с образами, которые теснились в его голове. Он получил последнюю премию, а потом все пошло под откос.
В эту ночь он потерял все: заложника, свою лошадь, уверенность в себе.
Он понял, что пришла пора для Блейда уходить в отставку. Джек вернул себе настоящее имя и забрал свои довольно значительные сбережения из нескольких банков. В один прекрасный день охотник за премиями Блейд уехал на Запад, и больше никто о нем ничего не слышал. Вскоре Джек Донован появился в Бэрре, полный решимости воплотить в жизнь свою мечту.
Глава 8
На следующий день в «Бэрр кроникл» вышла новая статья.
Городской совет голосует за то, чтобы строить школу. Совещательный женский совет организует благотворительную распродажу для сбора денег.
На городском собрании в пятницу 12 мая городской совет проголосовал за то, чтобы построить школьное здание и нанять учителя для обучения детей Бэрра.
Чтобы собрать необходимые средства, Совещательный женский совет по благоустройству Бэрра решил организовать благотворительную акцию в воскресенье 21 мая в час дня возле пруда Миллера. Женский совет обращается с просьбой ко всем, незамужним леди города приготовить обед для пикника, который будет продан с аукциона холостякам Бэрра. Джентльмены не только получат еду за свои пожертвования, но и возможность побыть в компании тех леди, которые приготовили соответствующие корзины. Будут организованы столы также для тех, кто не намерен участвовать в аукционе. Подобные процедуры будут продолжаться до окончания сбора денег, которых хватит, чтобы оплатить строительные материалы для школьного здания.