Фоли оттолкнул руку Донована и медленно поднялся на ноги. Во время падения он наткнулся на разбитый стакан, и щека его кровоточила.
– Никаких лживых россказней! – прорычал он. – Эта девка не лучше шлюхи!
Недовольный гул пробежал среди толпы.
– Ты бы следил за тем, что ты говоришь, Фоли, – сказал Донован, показывая на людей. – Людям не нравится, что ты оговариваешь невинную женщину. – Он впился взглядом в лицо десятника, и в этом взгляде он позволил себе дать хотя бы частичный выход ярости, которая в нем клокотала. – И мне тоже!
Фоли задрожал от этой явно выраженной угрозы. Он посмотрел вокруг, как бы ища помощи, однако увидел вокруг лишь враждебные взгляды.
– Но… но я… все знают…
– Лучше заткнись, Фоли! – выкрикнул кто-то из толпы. – Ты уже давно поливаешь грязью имя девушки!
– Но я… – открыл было рот Фоли.
– Она уважаемая девушка, которая хлебнула беды, – послышался другой голос. – Ее отца убил ее возлюбленный, и не надо трепать языком и сыпать ей соль на раны!
– Оставь девушку в покое! – раздался теперь уже третий голос.
Похоже, Фоли осознал, что прослыл лжецом на весь город. Он набросился на Донована:
– Это твоя вина!
– Моя? Я здесь новичок. Меня и близко тут не было, когда ты стал плести свои лживые выдумки.
– Но это правда! – взвыл Фоли.
Толпа зашевелилась, в ней явно нарастала враждебность к Фоли. Донован с отвращением посмотрел на десятника.
– Ты что-то имеешь против женщин, Фоли? Сколько времени прошло с тех пор, как ты последний раз спал с женщиной! Или от пьянства у тебя напрочь засох твой корень?
– Подонок! – Фоли дернулся в сторону Донована, но тот ловко уклонился.
– Ты пьян в доску, Фоли, – сказал Донован.
– Я не пьян! – Фоли снова замахнулся, но Донован отвел удар и сказал:
– Пусть будет по-твоему! – За грудки Донован приподнял Фоли и нанес три быстрых удара ему в лицо. Брызнула кровь, Фоли завыл от боли и подался назад, схватился одной рукой за стойку бара, другой – за разбитый нос. – Ты еще не протрезвел, Фоли? – спросил Донован, продолжая держать кулаки наготове.
– Сукин сын, ты сломал мне нос! – завопил десятник. Оттолкнувшись от стойки, он снова ринулся на Донована, который ушел в сторону. Десятник споткнулся сам, а Донован помог ему, ткнув ботинком ему в зад. Фоли врезался в пианино, застонал, свалился на пол и остался лежать без движения.
Донован удовлетворенно кивнул. Подняв свою шляпу, которая слетела у него с головы во время потасовки, он водрузил ее на голову и посмотрел на Харва.
– Прошу прощения за учиненный шум, – сказал он владельцу салуна. – Я возмещу ущерб.
Харв невозмутимо кивнул – к подобным случаям ему было не привыкать. Толпа раздвинулась, давая Доновану возможность пройти к двери под звуки неразборчивого бормотания окружающих.
– Фоли это заслужил.
– Давно пора, чтобы кто-то заставил его отчитаться за ложь.
– Эта бедная девчонка столько страдала из-за него.
Донован вышел из салуна под аккомпанемент сочувствующего гула толпы, поднял голову и посмотрел на серп луны. Гнев еще не остыл в нем, и он решил прогуляться быстрым шагом, чтобы выпустить пар. Несмотря на то, что ему хотелось убить Фоли, он понимал, что сделанное им – гораздо лучше. Он переписал историю, хотя и узнал много нового о собственной ярости, и это было мудрее, учитывая тот факт, что он собирался обосноваться здесь и растить детей вместе со своей дерзкой девчонкой. Так что это стоило жертвы.
Дьявольская улыбка появилась на его лице, когда он вспомнил, с каким удовлетворением услышал вопль Фоли, когда он сломал ему нос. Это было здорово, черт возьми.
– Еще лимонада, Росс? – спросила Сара, прерывая пространное рассуждение скотовода о преимуществах межпородного скрещивания животных.
Росс нахмурился, очевидно, не слишком довольный тем, что она перебила его речь, однако же протянул свой стакан.
– От всей души благодарю, Сара.
Сара взяла кувшин и налила в стакан лимонада. Росс кивнул, отпил половину и продолжил свою лекцию.
Сара вздохнула и уставилась на звездное небо. Она вынуждена была признать, что ей изрядно надоело общество скотовода. Росс был сегодня в ударе, и у нее не было другого выбора, кроме как сидеть на переднем крыльце и слушать. Ее мать трудилась над свадебным платьем Бетти Амос в гостиной – достаточно далеко, чтобы не мешать им.
Сара посмотрела на скотовода, сидевшего рядом с ней. Росс был достаточно интересным внешне и определенно завидной партией для любой незамужней девушки, однако весь его разговор концентрировался вокруг него самого и его скота – утром, днем и вечером. Он никогда у нее не спрашивал о мечтах или о том, что ей нравится. Она была как бы приложением к нему, человеком, который должен быть рядом и этим прибавить ему значительности. Сара подумала, что когда она станет его женой, положение дел лишь усугубится.
Способна ли она выйти замуж за этого человека? Может ли она распроститься со всеми своими мечтами, чтобы осуществить всего лишь одну?
– Добрый вечер, мисс Калхоун, – послышался из темноты мужской голос.
– О нет, – пробормотала Сара. Росс тут же замолчал, когда к забору из штакетника подъехали двое рабочих ранчо с ружьями на седле.
– Я хотел, чтобы вы знали, что я закончил свое дежурство, мэм, – сказал всадник, который до этого ее поприветствовал. – Теперь будет дежурить Сэм Уоткинс. Он будет здесь, пока я не сменю его на рассвете.
– Добрый вечер, – сказал Сэм.
– Мы не хотели, чтобы вы обеспокоились, если увидите другого парня, – пояснил первый мужчина. – Я вернусь утром, чтобы сменить Сэма.
– Спасибо, Клем, – сказала Сара, игнорируя выражение все возрастающего раздражения на лице Росса.
– Доброго вам вечера, мэм. – Клем дотронулся до поля шляпы, и оба охранника растаяли в темноте. Через несколько мгновений смолк стук копыт, хотя Сара знала, что Сэм теперь наблюдает за домом с близкого расстояния.
– Вы не будете добры объяснить, что происходит? – с подчеркнутым сарказмом спросил Росс.
Сара всмотрелась в побагровевшее лицо своего почти что жениха и вдруг поняла, что никогда не сможет стать его спутницей на всю жизнь. Она никогда не выйдет замуж за мужчину с таким ограниченным кругозором, как у Росса Тернера, даже если бы Росс был ее последней надеждой создать семью.
– Эти люди охраняют мой дом, – объяснила Сара. – Сейчас, когда в окрестностях появился сбежавший преступник, это кажется разумной мерой предосторожности.
– Это люди Донована! – отрезал Росс. – Если вы нуждаетесь в защите, почему вы не обратились ко мне?
– Я вовсе не просила его приставить охрану ко мне, – возразила Сара. – Но он и не стал бы слушать мое «нет».
– Я разберусь с Донованом, – сказал Росс, поднимаясь на ноги. Его щеки побагровели от гнева.
Сара также поднялась.
– Что вы имеете в виду, говоря, что разберетесь с ним? – спросила она, изо всех сил пытаясь сдержать раздражение. – Донован всего лишь старается мне помочь.
– Вам не требуется помощь от людей подобного рода, Сара. – Росс напялил на голову шляпу. – Я раз и навсегда положу конец его попыткам совать нос в чужие дела.
– Росс, я думаю, что вы слишком серьезно принимаете его соседский жест.
– Соседский! Я знаю, чего он хочет, и уверяю вас, его соседство здесь совершенно ни при чем. – Росс саркастически хмыкнул. – Если вы не можете сказать «нет» этому человеку, я сделаю это за вас.
В словах можно было уловить некий намек.
– Что вы имеете в виду? – сдержанно спросила Сара. Росс вдруг почувствовал себя неуютно.
– Ничего особенного, Сара. Это просто слова.
Никто лучше Сары Калхоун не знал, как способны ранить обыкновенные слова.
– Росс, если у вас есть что-то на уме, лучше, если вы выскажете это сейчас.
Он открыл было рот, чтобы еще побушевать, но при взгляде налицо Сары передумал. Его тон сделался сдержанно-увещевающим: