— Изабель была моей единственной подругой в колледже. Ее не волновало, что я младше и что родилась в бедной семье. Она помогла мне устроиться в «Геральд», откуда меня сегодня выгнали. Ей нужна была моя помощь, и я не могла отказать.
— Но зачем тебе нужен был скандал вокруг семьи Чатсфилд?
— Поверь, моя неприязнь к этой семье обоснованна. Спенсер… Спенсер Чатсфилд. Он угрожал Изабель, говорил, что собирается выкупить отель «Харрингтон». Отель был очень важен для Изабель, и она не хотела его продавать. В ответ на сопротивление Спенсер избил ее. А теперь он и вовсе хочет лишить ее отеля. Я поклялась, что не допущу этого, что помогу ей всеми доступными способами. Я — журналистка, и мне не составляет труда раздобыть нужную информацию. Ты должен понять, насколько для меня это было важно.
Шейх кивнул в ответ и, быстро подойдя к Софи, заключил ее в объятия и поцеловал. Она провела рукой по его волосам и ногой откинула в сторону горшок с цветком. Когда они наконец смогли оторваться друг от друга, ее дыхание сбилось.
— Скоро все заголовки газет будут пестреть очередной скандальной статьей. Прости, если это заденет твою подругу, но я бы предпочел, чтобы желтая пресса забыла на время о моей сестре.
— О чем ты, Зейн?
— Вечером я собираюсь рассказать всем о том, что наша свадьба с Кристин не состоится.
— Ты отменил свадьбу или просто перенес ее, чтобы помочь Лейле?
— Я отменил торжество — как раз перед твоим отъездом из дворца.
— Как? — прошептала Софи дрожащими губами. — Что ты сделал?
— Разорвал помолвку.
— Я рада. — Софи потянулась к лежащей на асфальте коробке. Потом поднялась и гордо расправила спину. Сердце билось в бешеном ритме, а пальцы со всей силой сжимали коробку. — Ты заслуживаешь большего. Правда.
— Ты была права, — сказал Зейн. — Я бы наказал себя, связав свою жизнь с Кристин. Ты была очень смелой и брала от жизни все, а я прятался от мира, расплачиваясь за грехи прошлого. Я собирался заставить всех вокруг платить за них. В том числе и Кристин. Я хотел заключить брак по расчету, обрекая нас обоих на несчастную жизнь. Но понял, что не могу этого допустить.
— Но почему ты сейчас поцеловал меня? Я думала, ты меня ненавидишь.
— Ты рассказала обо всем своему боссу, потому что хотела помочь подруге. Ты защищала родного тебе человека. В душе я никогда не сомневался в твоей честности. Я успел узнать тебя. Я понял, что ты не хотела обидеть меня или получить повышение на работе. Женщина, которую я люблю, так бы никогда не поступила.
— Ты… ты меня любишь?
— Да, несмотря ни на что, люблю. Ты заставляешь меня радоваться жизни. Я не хочу возвращаться в бесконечную череду серых будней. Я хочу быть с тобой.
— Я не могу поверить, что ты разорвал из-за меня помолвку…
— Софи, я должен объяснить все… Я звонил Колину Фейрфаксу. Он проговорился о какой-то сделке. Тогда я понял, что ты, вероятно, не предавала меня и у тебя были свои мотивы. Я заглянул в твое сердце тогда, в пустыне. Я чувствовал твою душу, и я должен был прийти за тобой.
— Правда?
— Конечно. К тому же у меня уже вошло в привычку похищать тебя.
Она засмеялась.
— Софи… и все же, о какой записи говорил твой босс?
В этот момент ей захотелось защитить Зейна. Она не хотела разрушить волшебный момент, но и лгать не могла.
— Я не знаю, стоит ли мне об этом рассказывать. — Софи намеренно растягивала слова. — Но ты должен знать одно: я люблю Изабель, но я бы никогда не рассказала о Джеймсе и Лейле прессе, если бы на то не было веской причины. Я люблю тебя, Зейн. Люблю больше всего на свете.
Она перевела дыхание и продолжила:
— Мой босс позвонил мне и сказал, что у него есть запись одного интересного телефонного разговора. Он получил ее от отца Дэмьена. Босс включил кассету, и я услышала твой последний разговор с Жасмин. Он хотел обнародовать запись, и я предложила ему сделку. А для того, чтобы он сдержал слово, мне… пришлось пойти на шантаж. Я припугнула его, сказав, что знаю все о его изменах жене. Теперь он взял реванш и уволил меня. Да, я принесла Лейлу в жертву, хотя ты бы никогда не смог этого сделать. Я люблю тебя.
Сердце Зейна сжалось от нежности. Боль, сожаление и радость боролись в его душе. Он вернулся за Софи, но не мог даже представить, что ее чувства к нему также сильны. Но Софи вновь напомнила о ранах, которые еще не зажили. Ему не нужна была запись их последнего разговора, он наизусть помнил каждое слово, оброненное им в порыве ярости.
— Я не заслужил твоей преданности, — вырвалось у Зейна.