— Нет! — задыхаясь, крикнула Джемма. — Оставь.
— Ты уверена?
Она кивнула и впилась в экран, где ее родители давали интервью одной из ежедневных программ. Она чувствовала, что ее предали, и даже больше того. Ей казалось, что в ее сердце вонзили нож и медленно его поворачивали.
Все стало только хуже. Они рассказывали о том, как им трудно было справиться с ней, когда она была подростком, о том, как она, разбив им сердца, сбежала из дома. Как они приняли ее обратно одинокую и беременную, но она снова ушла от них.
— Какая наглая ложь, — прошептала Джемма, не веря своим ушам. Оказывается, они могли ударить еще больнее. — Они все переврали. — Сначала они сделали ее жизнь невыносимой, а когда узнали, что она беременна, попросили убраться из их дома.
— Душещипательная история, ничего не скажешь, — угрюмо заметил Тейт.
Боже мой, ведь никому и в голову не придет, что это неправда!
Потом ее родители пожаловались, что их не пригласили на свадьбу дочери, а когда они пришли повидаться с Джеммой и своим внуком, их выставили за дверь.
— Но они даже словом не обмолвились о Натане! — воскликнула Джемма.
— Джемма, я был там. И знаю, что представляют собой эти люди.
— Я никогда бы не подумала, что они способны на такую подлость. Да, им как-то нужно было спасать свою репутацию, но чтобы вот так…
— Джемма, ты, как всегда, слишком добра.
У нее закружилась голова.
— Почему они сделали это именно сейчас? Ведь прошло целых две недели.
— Думаю, они делают это, чтобы помешать моей семье получить гуманитарную награду, в честь вручения которой в пятницу состоится званый ужин. Их съедает зависть, что ты и Натан стали Чандлерами.
— Но они отказались от меня… и от Натана, — задыхаясь, подскочила на ноги Джемма, пытаясь взять себя в руки.
Тейт подошел к ней и крепко прижал к себе:
— Знаю, мое сокровище.
Она спрятала лицо у него на груди, согреваясь его нежностью. Потом взволнованно посмотрела на Тейта:
— Тейт, твои родители сильно расстроятся…
— Они не станут винить за это тебя, — заверил ее Тейт. — Я заставлю твоих родителей взять свои слова обратно.
— Но будет слишком поздно. Они нанесли непоправимый ущерб.
— Нет. Они ошибаются, если так думают. Если бы комиссия решила лишить нас награды, она бы уже давно это сделала.
Джемме хотелось верить, что это так.
Тейт погладил ее по щеке:
— Тебе лучше завтра не выходить из дома. И не отвечай на телефонные звонки. Я усилю охрану.
Она планировала провести с сыном спокойный день, но теперь…
— Они ужасные. Правда? — сдавленно спросила Джемма.
— Да. Но ты на них ни капельки не похожа, — нежно целуя ее, ответил Тейт.
Джемме не спалось. Она знала, что и Тейт почти не сомкнул глаз. Утром он предложил, что может не поехать на работу, а остаться с ней, но она уверила его, что в этом нет нужды. Ей хотелось пожалеть себя и поплакать, но она не собиралась делать это при нем.
Конечно, когда проснулся Натан, он заставил ее позабыть о всех бедах и горестях. Как могла она жалеть себя, глядя на улыбающееся личико своего малыша? Каждая минута, проведенная с ним, была для нее драгоценной.
То же самое она могла сказать о Тейте. Джемма вспоминала, как он нежно поцеловал ее на прощание перед тем, как уехать на работу. Может, ее любовь и безответна, но присутствие этого мужчины в ее жизни намного важнее того, что пытались сделать ее собственные родители, чтобы отомстить за свое унижение.
Она немного успокоилась, но не смогла скрыть изумления, когда на террасе в сопровождении Пегги появилась ее свекровь. Может, Дарлин приехала, чтобы больше узнать о ее родителях? Или она хочет отчитать ее за то, что репутация семьи Чандлер снова пострадала?
Джемма жестом указала Дарлин на диван и присела сама:
— Рада видеть вас, Дарлин.
— Джемма, я тоже рада видеть тебя. Я подумала, что тебе может понадобиться моя поддержка.
— Это очень мило с вашей стороны, — улыбнулась Джемма.
— А где Натан? Он спит?
Дарлин вопросительно окинула взглядом террасу, залитую полуденным солнцем.
— Да. Я стараюсь приучить его к послеобеденному сну.
Как будто по молчаливому согласию, они поговорили на общие темы, пока Пегги не принесла им освежающие напитки.
— Тейт заезжал к нам сегодня утром и рассказал о твоих родителях, — сочувственно сказала Дарлин, когда они снова остались наедине. — Я не могу поверить, что они так с тобой обошлись. Не только сейчас, но и в прошлом. Наверное, ты чувствовала себя опустошенной, когда они отвернулись от тебя.
Джемма судорожно сглотнула. Ее свекровь — чудесная женщина, но Джемма все время ждала какого-то подвоха.
— Так и было, — тихо ответила она, пытаясь проглотить ком, стоявший в горле. — Мне очень жаль, что я впутала во все это вашу семью, — собравшись с духом, выпалила Джемма.
— Но мы ведь теперь и твоя семья.
Джемма чуть не зарыдала:
— Спасибо. Ваши слова для меня очень много значат. — Она вздохнула. — Быть снова частью семьи — это здорово, а быть частью вашей семьи — это настоящее чудо.
Джемма ни за что не сказала бы, что в присутствии других членов семьи Чандлер она чувствует себя не очень комфортно.
Дарлин кивнула после короткой паузы:
— Знаю, они не идеальны, но…
И тут ее свекровь содрогнулась от рыданий.
Джемма изумленно посмотрела на нее:
— Дарлин?
Дарлин пыталась что-то сказать, но заплакала еще безутешней. Она потянулась за сумочкой и достала оттуда носовой платок. Джемма не знала, чем ей помочь, она с участием смотрела на свою свекровь, пока та не взяла себя в руки.
— Прости меня, дорогая, — всхлипнула Дарлин. — Я ведь пришла говорить не о своих проблемах.
У ее свекрови проблемы?
— Если вы хотите поговорить, я с радостью выслушаю вас. И обещаю, что ни одна живая душа не узнает, о чем мы тут беседовали. Можете положиться на меня.
Дарлин внимательно посмотрела на Джемму:
— Да, я знаю. Джемма, мы с тобой знакомы не так давно, но ты мне стала очень дорога. — Она на минуту задумалась. — Мы говорили сейчас о твоих родителях, но… — Она снова тихо всхлипнула. — Но я сама была далеко не идеальной матерью. Видишь ли… — Опять всхлип. — Несколько лет назад у меня была связь на стороне.
Джемма потрясенно воскликнула:
— У вас была связь?
— Нет, что вы! Я просто представить даже не могла… У вас с Джонатаном такой чудесный брак.
Дарлин кивнула и вытерла влажные от слез щеки:
— Сейчас, да. А тогда все было по-другому. Знаешь, Джонатан не из тех, кто показывает свои чувства. Надеюсь, я тебя не смутила подобными словами. Он очень страстный в постели, но после нашей свадьбы он ни разу не сказал мне, что любит меня, — дрожащим голосом продолжила она. — Я знала, что он любит меня, но мне хотелось услышать это.
Джемма прекрасно ее понимала.
Глаза Дарлин снова начали наполняться слезами, но она умудрилась не заплакать.
— Мы были женаты почти пятнадцать лет, когда я наконец поняла, что никогда не услышу от него признания в любви. Он очень много работал, и мне казалось, что я значу для него все меньше и меньше. Я перестала чувствовать себя не только женщиной, но и женой.
Джемма присела ближе к ней и сочувственно сжала ее руку:
— Я все понимаю.
Дарлин собралась с силами и продолжила:
— И однажды я встретила одного мужчину. Мне нужно было купить что-то для дома, и я отправилась в какой-то супермаркет. Возле кассы у меня из рук выпала сумочка, а он поднял ее и подал мне. И между нами как будто что-то щелкнуло. Он пригласил меня на чашечку кофе. Понимаю, я должна была отказаться, но я чувствовала себя такой одинокой: Джонатан уже пару месяцев не делил со мной постель. Как раз накануне я попыталась прижаться к нему, но он сказал, что очень устал, и отвернулся от меня.
— А у Джонатана никого не было?
— О нет. Он был слишком занят работой. Ему приходилось оправдывать возложенные на него надежды. Видишь ли, его отец был очень требовательным. — Дарлин едва слышно вздохнула. — Так я начала встречаться с тем мужчиной. Он тоже жаловался на свой собственный брак. Я все еще отчаянно пыталась привлечь внимание Джонатана, но все бесполезно. И я решила, что люблю другого человека. Больше оставаться в семье я не могла, поэтому собрала свои вещи и ушла.