Мы сидели с Верой на диване и смотрели фильм «Зачарованная». Это был наш четвертый день без Кости. Мы жутко скучали, пока он был в командировке, каждый день созванивались, иногда по очереди, иногда и обе по скайпу. Разговаривали долго, а потом, посылая воздушные поцелуи, шли умываться и спать.
Завтра уже должен был приехать Костя, а я, наоборот, улететь в Китай для завершения сделки. Эх, надеюсь, хоть где-нибудь мы с ним пересечемся. Вере придется дома завтра побыть одной, пока Костя не приедет, а я рано утром должна мчаться в аэропорт.
Посмотрела на своего ангелочка, который лежал на мне в обнимку и смотрел фильм.
Вере сегодня было нехорошо, ее тошнило, и меня это испугало, но потом, сварив ей куриный бульон, я увидела, что ей вроде стало лучше. Потрогав лобик у медвежонка, меня насторожило, что он очень горячий. Так, мне это совсем не нравится.
– Вера, медвежоночек, дай мне встать, хочу сходить за градусником, мне кажется, ты вся горишь.
Девочка вяло привстала и сразу же легла на диван.
Долго искала градусник, когда нашла и измерила температуру, то пришла в ужас – 39,8 градусов. Что же делать?
– Медвежонок, скажи мне, что-нибудь болит у тебя, снова тошнит?
– Нет, просто холодно очень.
Я села и взяла ее к себе на колени, обняла, позвонила Лине, уж кто-кто, а она должна знать, что может быть с Верой.
– Лина, Вера заболела, а я не знаю, чем помочь ей.
– Что именно болит? – быстро и четко спросила меня Лина.
– Утром ее немного тошнило, потом поели куриный бульон, все было хорошо, но аппетит плохой, сейчас температура почти 40. Что делать?
– Вызывай скорую.
– Ты думаешь, все так серьезно?
– Соня, мы не специалисты. Пусть они посмотрят, а там скажут, в чем дело. Быстро вызывай, потом мне отзвонись.
– Хорошо, спасибо.
Я быстро набрала номер скорой, но полчаса висела на телефоне: диспетчер не хотел говорить со мной из-за большого количества вызовов.
Объяснила ситуацию, стала ждать скорую.
Все время держала Веру на руках и тихо нашептывала, что все будет хорошо.
Лина мне уже звонила пять раз, но скорой даже через два часа не было. Снова звонила, ругалась, пугала всем, чем можно, если они через пять минут не приедут, то возьмусь за них по всей строгости. Приехали.
Вскрывшийся аппендицит, нужна срочная операция. Вот, черт. В чем были одеты, в том и помчались на скорой в больницу. Я успела захватить с собой только сумку, даже кроссовки надела на босу ногу.
Всю дорогу Вера тихо плакала и не выпускала своей руки из моей. Я звонила Косте, но телефон был вне зоны доступа. Может, он уже выехал к нам и где-то в пути, тогда успеет приехать к началу операции. Оставила голосовое сообщение, что ждем его в больнице, что он нам срочно нужен.
В больнице нас поместили в палату, сказали, что нужно согласие родственников на операцию и заполнить кучу анкет и всего-всего. Пришлось долго воевать с врачами и медсестрами за свое право быть с девочкой, написала липовую доверенность за подписью Кости, что имею право быть с ребенком и давать согласие на какие-либо манипуляции, даже не помню, что я там писала. Врачи грозно на меня посмотрели, но документ приняли.
Вере сделали узи, диагноз подтвердили, взяли анализы и стали готовить к операции.
Уже начинало светать, а я сидела на кровати с Верой и крепко ее обнимала.
– Не бросай меня, будь со мной, Соня. Мне так страшно.
– Все будет хорошо, медвежонок. Я буду рядом. Скоро папа приедет, ты проснешься, а он уже рядом. Ты у нас очень сильная. Я горжусь тобой.
– Мне страшно.
– Я знаю, но тебе будет не больно. Нужно быть сильной и потерпеть.
Сквозь слезки Веры услышала тихое:
– Я очень тебя люблю.
– Я тебя сильнее, медвежонок.
Мне уже пора было выезжать в аэропорт, но в это время Веру повезли в операционную. Я, не задумываясь, позвонила клиенту, сообщила, что не могу ехать, и осталась с Верой. Я попросилась быть с ней в предоперационной, пока ей делали наркоз. Она уснула, держа меня за руку. Потом меня попросили подождать окончания операции в коридоре.
Сидела и смотрела на свои пыльные кроссовки. Нужно бы их почистить. Думала о всякой ерунде, потому как очень переживала за Веру. На самом деле я просто тряслась от страха.
Так меня и застал Костя, ходящую взад и вперед по коридору в нелепом наряде, черных лосинах и белой рубашке-тунике, на размер мне великоватой и кроссовках на босу ногу, растрепанную и бледную, как поганка. Я кинулась ему навстречу и крепко обняла, уткнувшись в плечо, заплакала.
– Костя, я так перепугалась и до тебя не могла дозвониться! Её недавно начали оперировать, сказали, все должно пройти хорошо! К нам очень долго не приезжала скорая, и потом долго тут не принимали, не давали мне согласие писать на операцию… И ты не отвечал. Я не знала, что делать! Хоть бы операция прошла успешно… Я…