Во всей этой суете не принимала участия одна только мистрис Уинтерс. Она остановилась у огромной кровати с вышитым золотом пологом и стала разглядывать ее во всех подробностях затуманившимися от вина и желания глазами.
Элисса не могла отделаться от ощущения, что она оказалась не во дворце, а в огромном роскошном борделе. Не то чтобы она бывала в борделях, но шестое чувство подсказывало ей, что атмосфера там столь же разлагающая, хотя мебель .во дворце, конечно же, не в пример богаче.
– Благодарю вас за заботу, леди. Однако же я устала, а потому прошу всех удалиться.
Несмотря на ясно выраженное Элиссой желание, далеко не все дамы хотели или были в состоянии его исполнить. К примеру, одна из них была настолько пьяна, что, взявшись за дверной косяк, так и замерла в дверном проеме. Элисса ее понимала – если бы эта женщина сделала хоть шаг, то скорее всего упала бы.
Тем временем мистрис Уинтерс оторвалась от созерцания резного изголовья величественной кровати из красного дерева и повернулась к Элиссе.
– Давайте я помогу вам расшнуровать платье, – сказала она, делая шаг и оказываясь у Элиссы за спиной.
– Благодарю, я и сама справлюсь…
Мистрис Уинтерс не обратила на слова Элиссы никакого внимания.
– Как туго зашнуровано! Должно быть, мадам, вам В нем очень жарко.
Мистрис Уинтерс с такой силой дернула за шнур лифа, что Элисса едва не свалилась с ног.
– Впрочем, – добавила она, – скоро вам станет еще жарче. Вы будете просто купаться в поту.
Женщины, которые все еще оставались в спальне, залились визгливым хохотом, но Элисса не улыбнулась и не проронила ни слова.
– Почему вы надели на свадьбу черное платье? – продолжала наседать на Элиссу мистрис Уинтерс.
– Я – вдова.
– Уже нет! – с ухмылкой заявила мистрис Уинтерс, вызвав новую вспышку веселья. – С таким мужем, как сэр Ричард, вы скоро забудете про первого.
– Увы, я никогда не смогу забыть мистера Лонгберна, – пробормотала Элисса, сказав на этот раз чистую правду.
Молодая женщина, которая стояла в дверях, начала тихонько соскальзывать по дверному косяку вниз. Однако то, что сказала мистрис Уинтерс в следующую минуту, заставило ее с быстротой молнии распрямиться и снова принять вертикальное положение.
– Я слышала, Минетта Соммеролл отказалась сегодня вечером выйти на сцену, а ведь давали пьесу сэра Ричарда.
Минетта сказалась больной. Но мы-то знаем, какая у нее болезнь, верно? – Она игриво ткнула Элиссу в бок. – Ничего, найдет себе другого мужчину – и сразу же поправится. Уж она-то не наложит на себя руки, как другая любовница сэра Ричарда.
Элисса замерла.
– Что с вами, мадам? Неужели я что-то не так сказала? – с невинным видом спросила мистрис Уинтерс.
Остальные обменялись красноречивыми взглядами.
Некая особа с пышными формами, чьи груди выступали из корсажа платья куда больше, чем это позволял хороший вкус, подошла на нетвердых ногах к Элиссе и с силой дернула черный креповый шарф, обвитый вокруг ее шеи.
– Вы его порвете, – сказала Элисса, протягивая руку, чтобы снять шарф Потом, строго посмотрев на присутствующих дам, как она имела обыкновение смотреть на нерадивых слуг у себя в поместье, не терпящим возражения тоном добавила. – Оставьте меня, леди, еще раз вас прошу! Мне не нужна больше ваша помощь. Я сама разденусь.
Мистрис Уинтерс усмехнулась и замотала головой с такой силой, что слой белил у нее на лице треснул, как фарфор, который передержали в печи при обжиге.
– Нет, миледи, мы не уйдем, – сказала она хриплым от возбуждения голосом. – Дождемся, когда придет жених. Не подобает оставлять вас в одиночестве.
– Не подобает, не подобает! – загалдели вразнобой женщины.
Элисса вздохнула. «Что ж, если они не хотят уходить, – подумала она, – придется мне вести себя так, будто в спальне никого нет». И она принялась снимать платье.
– Позвольте мне взять у вас это, – сказала мистрис Уинтерс, дотрагиваясь до ее юбки.
– Я сама все уберу, – бросила Элисса.
Она выступила из платья, сложив, положила его на стул, оставшись в рубашке и нижней юбке, присела на край постели и сняла туфли. Несмотря на то что в комнате было жарко, натертый паркет холодил сквозь чулки ноги, и она, снимая нижнюю юбку, зябко поежилась.
– А рубашечка-то у вас из простого льна, – уронила мистрис Уинтерс, брезгливо рассматривая ее белье.
Элиссу, признаться, мало теперь волновало, какая у нее рубашка – льняная, шелковая или атласная. У нее была в свое время дорогая рубашка из шелка, но она сожгла ее через неделю после свадьбы.
Оставшись в рубашке, Элисса стала вынимать из прически гребни и заколки. Вскоре пышные волосы рассыпались по ее плечам и спине.
Элисса услышала, как кое-кто из женщин с шумом втянул в себя воздух, и на мгновение позволила себе возгордиться – она знала, что волосы у нее хороши и достойны восхищения.
Та, что стояла в дверном проеме, неожиданно отпрыгнула от двери, едва не сбив при этом с ног мистрис Уинтерс.
– Кто-то идет! Я слышу в коридоре шаги!
В следующее мгновение дверь распахнулась и в комнату ввалился обнаженный по пояс сэр Ричард. Сапог на нем тоже не было. Проехав босыми ногами по натертому воском паркету несколько футов, он остановился в самом центре спальни.
Вслед за Блайтом в брачные покои стали один за другим входить основательно подогретые вином придворные. Возглавлял процессию король Карл. Последними в комнату вошли слуги с подносами, на которых стояли графины с вином и блюда с яствами.
Элисса одарила их беглым взглядом и сосредоточила внимание на человеке, который помимо ее воли сделался ее мужем. Его мускулистый торс в пламени свечей отливал золотом, черные волосы были взлохмачены, как у дикаря из Нового Света, а лицо раскраснелось. Но не от стыда или смущения, решила Элисса, а от того, что он много выпил.
Элисса тоже покраснела, но она знала, по какой причине кровь бросилась ей в лицо. Уж если сэр Ричард не испытывает смущения, представая полуголым перед дамами, то ей ничего не остается, как краснеть за него.
Потом она вспомнила, что на ней ничего, кроме рубашки и чулок, нет.
– Это что-то непонятное! – вскричал король Карл. – Невеста до сих пор не в постели.
Услышав визгливый голос короля, Элисса бросилась в постель и натянула покрывало чуть ли не до подбородка. Ричард подошел к кровати и, встав у Элиссы в ногах, стал разглядывать ее формы, отчетливо обрисовывавшиеся под тонким покрывалом.
– Давай, парень, укладывайся! – продолжал надрывать горло король Карл под общий смех находившихся в спальне придворных. – Исполняй свой долг!
Ричард глянул через плечо на компанию основательно подвыпивших мужчин и женщин, улыбнулся и, подмигнув дамам, сказал:
– Поскольку я верный подданный его величества, мне ничего не остается, как исполнить его приказание.
– Ты не только должен нам повиноваться – неплохо бы и поблагодарить нас за то, что мы для тебя сделали! – заявил Карл.
– Точно так, ваше величество. Я несказанно благодарен вам за ваши милости. Впрочем, сейчас вы сами увидите, до какой степени я вам благодарен.
С этими словами сэр Ричард крадущейся походкой стал приближаться к изголовью постели. Элисса наблюдала за его маневрами округлившимися. – от ужаса глазами.
– Поторопись, парень, – не стоять же нам здесь до утра! – воскликнул кто-то из особенно нетерпеливых придворных.
– До утра? – как эхо отозвалась Элисса, которая от страха не могла пошевелить ни рукой, ни ногой.
Ричард, казалось, не обратил внимания на ее сдавленный возглас. Бросив взгляд через плечо, он спросил:
– К чему проявлять такое повышенное внимание к моей скромной особе, милорды? Неужели герцог Бэкингем распустил слухи о моей мужской несостоятельности?
– Почему это тебя так интересует? – откликнулся все тот же нетерпеливый придворный. – Занимайся лучше своим делом.
– Ваше величество, и вы, леди и джентльмены! – обратился к собравшимся сэр Ричард, присаживаясь на край постели. – Сразу хочу поставить вас в известность, что я, конечно же, выполню приказ короля, но исполнять свой долг буду медленно – повинуясь собственному внутреннему ритму.