Тара вздохнула и откинулась на спинку стула.
— Эх, профинтила я свои пятнадцать. Юность потрачена на юных.
Хлоя фыркнула.
— Я не шучу! — воскликнула Тара. — Если бы мне снова было пятнадцать, уж я бы точно знала, как себя вести и что делать.
— Ну да, как же, — скептически отозвалась Хлоя.
— Ну да!
Снаружи ветер бился в окна, разыгралась настоящая буря. Они все на минутку замолчали и с тоской вгляделись в ночную тьму.
— Я ненавидела свои пятнадцать, — тихо произнесла Мэдди, чувствуя, как вино продолжает весело бежать по венам. — Вечные сомнения, неуверенность, отчаяние. — Черт, ничего с тех пор особо не изменилось.
Она вздохнула и протянула стакан за добавкой. Тара услужливо наполнила его снова.
— Если ты все ещё размышляешь в духе «что было бы, если бы…», ты попросту гробишь свою жизнь.
— Только не я, — помотала головой Мэдди. — Я больше этим не занимаюсь. У меня новая жизнь. Начинаю все с чистого листа. — И в подтверждение твердости своих намерений она яростно взмахнула стаканом. Вино выплеснулось ей на руку, и она слизнула его. — Никогда и никому больше не позволю говорить за меня, перешагивать через меня, наступать на меня, бить меня…
Напряженное молчание сестер, последовавшее за этим монологом, слегка ее отрезвило.
— Вот видите, — сказала она. — Вот поэтому мне и нельзя пить. — Не обращая внимания на встревоженные взгляды, которыми обменялись Тара и Хлоя, она вновь протянула стакан. Ей определенно нужна добавка.
Но Тара мягко оттолкнула ее руку.
— Тебя правда кто-то бил? — участливо спросила она.
— Пихнули пару раз. — Большая разница. Унизительно и неприятно, но с ударом кулаком не сравнится. Это не нанесло ей настоящего вреда. Ну за исключением последнего раза, когда, падая, она впечаталась в угол кабинета и пришлось накладывать швы в непосредственной близости от глаза. Но сейчас же она одна. И все хорошо. Насколько может быть в данной ситуации.
— Мэдди…
— С этим покончено. — Она опустила голову и стала внимательно изучать свою обувь. Кроссовки, изношенные и потрепанные. По-своему символично, мрачно подумала она.
На Хлое были изящные башмачки без единой царапинки.
На Таре — стильные туфли на каблуках — такие сияющие, что в них можно смотреться, как в зеркало.
— Мне нужны новые туфли, — громко сказала она.
Хлоя приподнялась и пожала ей руку.
— Новые туфли рулят, — прошептала она сдавленным голосом.
Мэдди в ответ сжала ее пальчики, одновременно пытаясь сконцентрироваться на роящихся в голове пьяных мыслях, которые никак не хотели угомониться.
— О, девчонки, забыла показать вам кое-что! — Она достала из сумки коробку с рецептами и рассказала сестрам про Люсиль. Затем наугад вытащила карточку. — «Если ты сделал неправильный выбор, тебе будет о чем рассказать», — прочитала она.
— О Боже, — отозвалась Тара.
— Уже не «Боже правый»? — спросила Хлоя с ухмылкой.
В этот момент налетел новый порыв ветра, от которого дом просто-таки заходил ходуном.
Вслед за этим раздался оглушительный грохот. Пол задрожал под ногами, свет замигал — сестры дружно вскочили на ноги.
— Вот дерьмо! — Хлоя стремительно взлетела на стол, оказавшись прямо напротив Тары — фактически у нее на коленях.
Мэдди спрыгнула со стула, подбежала к задней двери, включила фонарик, что, впрочем, не очень-то помогло рассеять кромешную ночную тьму.
— Откуда взялся фонарик? — поинтересовалась Хлоя.
— Из моей сумки.
Хлоя посмотрела на Тару:
— Она носит в сумочке фонарик.
— На всякий случай, — пояснила Мэдди, пытаясь разглядеть, что творится во дворе.
— А шоколад у тебя там, случайно, не заныкан? — с надеждой спросила Хлоя. — На всякий случай?
— Конечно. В боковом кармане, рядом с вилкой.
— Какая ты предусмотрительная, — прошептала Тара, протягивая Хлое руку за своей порцией лакомства.
— Ты уже достигла совершеннолетия? — ехидно поддела ее Хлоя.
Тара зарычала, и Хлоя поспешно протянула ей кусочек шоколадки.
— Ты спасла нам жизнь, — сказала Тара Мэдди. Та улыбнулась. Ее бывшая работа научила ее быть готовой ко всему на свете. Она никогда об этом раньше не думала, но ощущать радость и, возможно, даже восхищение сестер было здорово.
Пусть даже они уничтожили весь стратегический запас шоколада.
Но Мэдди всегда хотелось настоящую семью, хотелось, чтобы с ней считались. О, она любит своего отца, а он любит ее, но ей всегда хотелось большего.
Чтобы ее семья наконец оказалась здесь, рядом с ней — после всех этих лет одиночества. Чтобы ей было тепло и уютно, несмотря на пронизывающе холодную и ветреную ночь, отхлеставшую ее по щекам, едва она высунула нос наружу. Водя фонарем вправо-влево, Мэдди внезапно остановилась, наткнувшись на только что поваленное дерево, разделившее двор строго пополам.