Влад хмурятся.
— Ты отправила сообщение в ту ночь, когда покинула замок?
Этот вопрос сбивает с толку, и сердце мгновенно сжимается от ужаса. Я вспоминаю Фрэнка Штейна, который что-то печатал на моем телефоне, прежде чем раздавить его, как пустую банку из-под газировки.
— Я…
Его глаза вспыхивают красным.
— Ты написала, что не можешь этого сделать и что сожалеешь? — его голос практически похож на рычание, срывающееся с губ, и красный свет заливает радужки.
Слова Фрэнка о том, что он найдет всех, кого я люблю, и уничтожит их, проносятся у меня в голове. Неужели Влад не знает, что он сделал?
— Да, — выпаливаю я. Потому что я не могу этого сделать, и мне жаль. Сердце сжимается в груди, в горле образуется удушающий комок. Я всем сердцем желаю просто броситься в его объятия и надеяться на лучшее, но ни за что не позволю Фрэнку Штейну преследовать мою семью.
Он морщит нос.
— Ты лжешь, — рычит он.
Я обхватываю себя руками и отступаю назад, крепко зажмурив глаза.
— Почему ты лжешь, Обри? Это из-за Фрэнка?
От этого имени меня пробирает дрожь, и я отворачиваюсь к окну, но кончики его пальцев порхают по моей талии, чуть поднимаясь к ребрам.
Мое дыхание сбивается.
— Влад, — предупреждаю я.
— Тссс, — я чувствую его дыхание на обнаженных плечах, прежде чем прохладные руки опускаются мне на спину, скользя по коже. — Скажи, что не хочешь быть со мной, и я уйду.
Мой пульс учащается. Не заставляй меня говорить это.
— Узы истинной пары на всю жизнь, но если ты действительно не хочешь быть со мной, я буду уважать твои желания, — его тон серьезен, и последняя фраза звучит так, будто ее выдавили из его уст. — Я знаю, Фрэнк что-то сделал той ночью, — бормочет он мне в спину, заставляя напрячься в ответ.
Я чувствую его губы на плече, когда он легонько обнюхивает мою шею, прежде чем холодной рукой касается затылка.
Я так запуталась, эгоистичная часть меня хочет рассказать ему все. Я так устала бояться мысли, что самый могущественный человек в мире хочет моей смерти, и все потому, что я влюбилась во Влада. Он вампир, и я понятия не имею, кто такой Фрэнк Штейн, но жить в страхе не входит в мой список дел. Я могу хотя бы выслушать его и сказать правду, веря, что он не позволит Фрэнку причинить вред мне или кому-то еще.
— Я не хотела уходить, — голос переходит в шепот, и его руки крепче сжимают меня. Землистый аромат наполняет нос, когда он притягивает меня в свои объятия, и я ничего так не хочу, как прижаться в ответ.
— Это отправил Фрэнк. Не так ли?
Сердце замирает, и я киваю головой, не зная, что сказать.
— Он никогда больше не приблизится к тебе. Я клянусь.
— Фрэнк Штейн твой друг?
— Бывший друг, — выпаливает он. — Он никогда не причинит тебе вреда, не говоря уже о том, чтобы снова приблизиться, если ты сама не захочешь его увидеть. Обещаю.
Я сжимаю руки в кулаки и сглатываю.
— Кто сильнее? Ты или Фрэнк?
При этих словах он хмурится.
— Он силен, но я сильнее. Что он тебе сказал?
Мои плечи опускаются.
— Он сказал, что отправится за моей семьей, если я попытаюсь связаться с тобой. Я была так напугана.
— Он не тронет тебя или твою семью. Еще раз, я клянусь тебе.
Напряжение покидает мое тело, плечи опускаются, и я, наконец, поворачиваюсь к нему.
— Когда от тебя не было вестей, я подумала, может, ты изменил свое мнение обо мне, — прохрипела я.
Я в объятиях Влада, одна его рука крепко обхватывает меня за спину, а другая прижимает мое лицо к груди.
— Я так долго ждал тебя, так много лет, что ты даже представить себе не можешь. Признаюсь, я полностью сдался, пока ты не переступила порог замка.
Голова кружится, когда я смотрю широко раскрытыми глазами, совершенно ошеломленная его словами.
Он приподнимает мой подбородок.
— Я никогда не захочу никого, кроме тебя, а это очень долгий срок, знаешь ли.
Счастливый возглас срывается с моих губ, когда он целует мой висок, а затем наклоняется, чтобы осыпать поцелуями лицо.
— Влад, — шепчу я.
— Обри, сердце мое, — говорит он, и я замечаю испуг в его глазах, абсолютную уязвимость в выражении лица.
— Поцелуй меня, — я обнимаю его за шею. — Пожалуйста.
Его губы опускаются на мои, и я тут же попадаю под его чары, и тело горит, как будто сегодня четвертое июля, и этот вампир устраивает фейерверк. То, что он может сделать со мной всего лишь поцелуем — невообразимо. Я отстраняюсь, пытаясь восстановить хоть какое-то подобие контроля, но это почти невозможно, так как пальцы чешутся от желания прикоснуться к нему.