Хан радовался этой перемене, не вполне понимая ее причины; на его взгляд, Лея всего лишь делала такую же политическую работу, которой занималась десятки лет.
Возглас Леи оторвал его от занятий: — Что здесь происходит?
Хан повернул голову и улыбнулся ей, созерцая нелоумевающее выражение, с которым она показывала на пустое пространство, где раньше стояло кресло Чубакки.
— Поставлю тут сегодня что-нибудь поменьше, под Лею. — Улыбался он наполовину потому, что его действительно развеселило ее изумление, наполовину для того, чтобы скрыть собственное томительное чувство смятения; заменить кресло Чуи, одно из последних осязаемых напоминмний о вуки, было для Хана одним из самых трудных решений.
— Ты уже закончила реорганизовывать галактику?
Лея покачала головой, сосредоточив наконец внимание полностью на муже. Она придвинулась к нему: — Еще пройтись по нескольким системам, и я начну отстирывать Хэйпанский кластер…
— Должно помочь. — Хан поднял ее и посадил к себе на колени. — Можно начать с Изольдера, с этой ходячей головной боли…
Но Лея уже думала о другом — она смотрела на планетные данные, выведенные на экран компьютера «Сокола».
— Хан, что это?
— Корускант.
— Я знаю, что Корускант. Я имела в виду — зачем ты его изучаешь?
Хан пожал плечами, как будто не зная, что ответить — тактика, дававшая ему время, чтобы сбрехать какую-нибудь байку. Но ни одна байка не годилась, чтобы обмануть Лею.
Наконец он сказал: — Это все близнецы, Лея. Близнецы для них священны. Они думают, что Джесин и Джайна имеют какую-то ценность для их богов, и это значит, что если ты права насчет того, что Джесин жо сих пор жив, то его забрали к себе самые важные шишки. Их командный корабль-мир — на Корусканте. Не надо быть гением, чтобы допереть: самое вероятное место, куда увезли Джесина — это Корускант, сама планета или корабль-мир.
Лея посмотрела Хану в глаза; с ее лица исчезла всякая легкомысленность.
— Ты ведь не за ним собрался?
— Может быть, — ответил Хан.
— Хан, нет. Послушай меня. — Это не был леин командный голос; это была мольба. — Ты не можешь ему помочь. Если ты улетишь, я лишусь и тебя тоже.
— Это ничуть не проще, чем лишиться плохой репутации.
Лея не стала острить и не выдала на-гора один из множества велеречивых ответов — дополнительный признак ее серьезности.
— Ты должен понять. Я не могу видеть йуужань-вонгов в Силе, я не могу видеть Джесина в Силе… но я не отрезана от Силы. Она иногда показывает мне будущее, дает мне видения — время от времени. Когда я вижу, что кто-то из нас возвращается на Корускант, который в руках у вонгов, я вижу нашу неудачу. Нас там ничего не ждет, кроме смерти.
От леиного тона у Хана пробежал мороз по коже. Он покачал головой: — Ктото же должен туда лететь.
— Люк. Лететь должен Люк. У него есть шанс, у нас нет. — Казалось, Лея как-то съежилась, как будто от осознания того, что она никак не может помочь, утешить своего пропавшего сына она сделалась меньше. Но в следующее мгновение она снова выпрямилась. — — Ты не можешь помочь Джесину. Но можешь помочь мне.
— В чем?
— В политике.
— Ты ж знаешь, что я думаю о политике. И знаешь, насколько я в ней хорош.
Улыбка Леи вернулась на место: — У нас здесь Сопротивление, это значит, что настало время для новой политики. Примерно такого плана: если тип, который улыбается тебе, собрался воткнуть тебе в спину вибронож, то надо не улыбаться в ответ, а застрелить его.
— Вот как? — Хан задумался. — Застрелить кого-то одного, или я могу стрелять, сколько захочу?
— Насколько хватит батарей в твоем бластере.
— Звучит чудесно. Так в чем загвоздка?
— Я согласилась с заданием, о котором той ночью говорил Ведж. Не хватает твоей подписи, вот в чем загвоздка. Как только план будет разработан, мы начнем летать от системы к системе и организовывать ячейки Сопротивления. Будем призывать народ на службу. Расширять джедайское подполье. Возможно, будем натыкаться на силы йуужань-вонгов или на отряды Бригады Мира.
— И отстреливать их.
— Да.
Хан открыл было рот, дабы спросить, действительно ли она хочет этим заниматься, когда одно из ее уцелевших чад пропало, а второе очутилось в непонятном положении в практически враждебном мире, но тут он заметил выражение в ее глазах — сияние, которое часто украшало лицо лидера повстанческого Альянса Леи Органы-Соло в самые темные дни войны с Империей.
Темные дни забрали лучшее, что было у многих людей… таких как Лея Органа-Соло. И вот снова наступили темные дни. Сейчас, несмотря на боль и неуверенность, с которыми боролась Лея, она снова стала той самой лучшей в мире Леей.
Она вернулась.
— Я подписываю, госпожа моя.
— Хорошо. Нам нужен негодяй вроде тебя.
— А, мне больше не надо быть хорошим парнем?
Она покачала головой и наклонилась вперед, чтобы поцеловать его.
Откуда-то сзади монотонный голос Ц-3ПО возвестил: — Хозяин Соло! Пришел механик с новым креслом для второго пилота.
Хан и Лея оба подпрыгнули, и Лея залилась беззвучным смехом.
Хан уставился на нее: — Раз я снова негодяй, то я должен застрелить и Золотника тоже, так я понял?
Лея покачала головой.
— Значит, это и есть загвоздка?
— Это и есть загвоздка.
Данни Куи подпрыгнула на сиденье и села прямо; проснувшись, она какое-то время не могла вспомнить, что же ее разбудило. Потом в дверь постучали снова.
— Войдите, — автоматически сказала Данни и откинула волосы назад, чтобы не мешали.
Дверь скользнула в сторону. За ней стоял Там Элгрин, держа руки перед собой, как будто не совсем понимая, что с ними делать. Он положил их на бедра, подумал, скрестил на груди и прислонился к косяку. Дверь с шипением начала закрываться, распознала в Таме препятствие и с тем же звуком открылась опять.
— Там. Привет. Я и не думала, что ты можешь бывать в этом коридоре.
Он неуверенно улыбнулся ей и показал пальцем на идентчип, приклепленный на груди рубашки: — Я… э… занимаюсь ремонтом в гражданской ремонтной бригаде. Так что я могу здесь бывать.
— А…
— У тебя есть что-нибудь такое, что нужно отремонтировать?
Дверь опять попыталась закрыться. Там проигнорировал ее.
Данни покачала головой: — Нет, ничего. В основном я все чиню сама.
— О. Конечно. Ну ладно, если не будешь управляться, то свяжись со мной — в любое время.
— Обязательно.
Там дождался, когда дверь сделала еще одну попытку закрыться, прежде чем до него дошло, что разговор, кажется, исчерпан.
— Э-м-м… Может, тебе чего-нибудь принести? Поесть или выпить?
— Нет-нет, не надо. Но все равно спасибо.
— Ну, ладненько. Я пошел.
— Пока.
— Пока. — На лице Тама появилась растерянность, потом боль. Он отступил за дверь и потянулся к виску.
— Опять голова бо…
Дверь захлопнулась, оборвав его на полуслове.
Данни откинулась на спинку кресла. Это был уже третий раз за три дня, когда Там завернул к ней, чтобы поговорить — в своей неподражаемой неуклюжей манере. Он явно стал проявлять к ней интерес, а это было последнее, в чем она нуждалась.
О, не то чтобы он ей не нравился. Но на первом месте для нее стояла работа — анализ йуужань-вонгских технологий. Кроме того, когда позволяло время, она училась пользоваться Силой и иногда участвовала в заданиях Буйных Рыцарей. Еще были встречи Инсайдеров и продолжительные консультации с другими, кто что-то знал о йууужань-вонгских технологиях — такими личностями, как Силгхэл, джедай-целитель с Мон Каламари. Нужно было спать — сон превратился в ее излюбленное хобби, она ценила его, потому что он был так редок. У Данни просто не оставалось сил для легионов мужчин — пилотов, офицеров, техников и гражданских, которые считали, что ей страшно интересно провести с ними немного времени.
С Тамом было еще хуже — он стоял и смотрел на нее своими огромными, умоляющими глазами, полными чувства, которое она не могла вполне понять. Это не была ни любовь, ни привязанность, ни восхищение. Это был что-то вроде желания, только хуже.
Если бы она не знала об этом сама, то сказала бы, что это отчаяние.