За взрывчаткой отец послал меня на подводе похоронного бюро. В телеге мы устроили тайник, соорудив двойное дно. В Новых Дворах мне помогали маскировать взрывчатку в телеге сыновья Елизаветы Николаевны Глушковой (дом которой был явочной квартирой) Николай и Роман.
Доставка этого тайного груза в Курск прошла успешно. Но в пути следования смерть меня поджидала на каждом метре 50-километровой дороги, особенно во время двух проверок немецкими военными патрулями. Самыми страшными были минуты, когда вражеский патруль обыскивал меня, а затем тщательно перебирал на повозке сено и мешок с продуктами. Я старался скрыть свое волнение. Это мне помогло. Патрули в обоих случаях разрешили мне следовать в Курск.
Как только я привез взрывчатку в Курск, отец сразу же отправил на диверсии подрывников. Первым минировал паровозы машинист Павел Сергеевич Алябьев. Два паровоза, минированные им, взорвались через некоторое время.
Ответственным было задание взорвать бензохранилище, состоявшее из двух десятков цистерн. Вместе с Николаем Ноздрачевым, Михаилом Подкосовым, Василием Рыбаловым я принимал участие в подготовке к диверсии. Каждая цистерна была замаскирована под домик. Выяснив, когда часовые менялись или уходили греться, мы пролезли под проволокой, поставили под одну из цистерн несколько магнитных мин, термитную шашку и ушли незамеченными. Когда загорелась маскировочная сетка одной из цистерн, темнота отступила на несколько кварталов, но бензоцистерны не пострадали. Охрана успела перерубить шнур и потушить пожар. Попытка уничтожить бензобазу не удалась.
В январе 1943 года, во время налета нашей авиации на курский железнодорожный узел, группа подпольщиков напала на немецкое хозяйственное учреждение, располагавшееся в доме № 2 по Театральной улице. Пока немцы сидели в бомбоубежище, В. Рыбалов, П. Алябьев, Н. Ноздрачев, М. Подкосов, я и мой отец забрались в контору и вынесли секретные документы и две пишущие машинки.
После того, как заместитель начальника полиции Кох пригрозил круто расправиться с железнодорожниками, взорвавшими два паровоза и уже несколько железнодорожных вагонов и платформ, мы на время изменили тактику. Железнодорожные вагоны выводили из строя при помощи так называемого «буксида»… Это были небольшие темно-коричневые таблетки, которые легко рассыпались в порошок, как только попадали в масло колесных букс. При движении вагона буксы начинали гореть, плавились шейки осей.
Когда кончился «буксид», стали применять порошок карбида. Эти задания выполняли братья Гвоздевы и Николай Зикеев. Диверсии следовали одна за другой.
В конце 1942 года из штаба 1-й Курской партизанской бригады нам прислали план г. Курска и дали указание нанести на него объекты противника, важные для советской авиации. Это задание выполнили подпольщики Зоя Емельянова и Володя Кириллович.
Осенью 1942 года мы получили очень сложное задание: собрать данные о немецком военном аэродроме и сведения об охране мостов через реку Сейм на участке Клюква — Конорево и через Сейм в Рышково. Собрать сведения о вражеском аэродроме отец поручил Чернову Николаю Федоровичу и мне. Чернов, инженер-строитель по специальности, нарисовал план аэродрома и нанес его объекты военного и хозяйственного значения.
Сведения об охране мостов были собраны моей сестрой Любой Бабкиной и Клавой Витяевой, которая пользовалась паспортом моей матери Зинаиды Ильиничны Бабкиной (обе имели внешне большое сходство). Затем на куске тонкого полотна начертили планы обоих мостов. Эти сведения были переправлены в штаб 1-й Курской партизанской бригады.
Вскоре советские самолеты совершили удачный налет на вражеский аэродром. Бомбами были повреждены или уничтожены фашистские самолеты, зенитные точки, взорвано бензохранилище…».
Подпольщики групп П. П. Бабкина и Ю. А. Козубовского провели операцию по организации побега из немецкого госпиталя выздоравливающих советских летчиков и переправке их в партизанскую бригаду. В этой акции участвовали хирург Е. К. Коровина, медсестра А. А. Булгакова, Зоя Емельянова, Аня Бочарова.
В палате № 3 находились тяжелораненые летчики, батальонный комиссар Павел Иванович Бубеков, капитан Константин Длужицкий и лейтенант Николай Евграфов. И никому не приходило в голову, что по заданию отца Зоя и Аня готовят побег летчиков. Они передали им тайком гражданскую одежду, свои адреса и попросили быть готовыми к побегу, который был совершен 17 ноября 1942 года. Оба летчика, вернувшись с помощью партизан в свои части, сражались с ненавистным врагом. Константин Длужицкий погиб в курском небе в дни сражений на огненной дуге. Николай Евграфов совершил в годы войны не одну сотню боевых вылетов, награжден четырьмя боевыми орденами.