5.
По городу продвигались медленно. Проезжая часть улиц была исковеркана взрывами снарядов и мин. Наконец колонна остановилась. Красиков пошел в голову колонны, чтобы найти легковушку полковника Польского. Я и Богунов, воспользовавшись остановкой, выпрыгнули из кузова, чтобы поразмяться. Осмотрелись вокруг: находимся на улице с двух-трехэтажными домами. Многие из них полностью или частично разрушены, но виднелись и сохранившиеся здания. Об этом, прежде всего, свидетельствовали слабо поблескивавшие при лунном свете стекла окон.
Несмотря на ночь, мы увидели приближавшуюся к нам группу горожан. Это были женщины и дети и несколько пожилых мужчин.
— Здравствуйте, дорогие земляки! Поздравляем вас с освобождением от проклятого врага! — громко обратился к приближавшейся группе орловчан мужчина, вышедший из автобуса, следуемого за нами.
— Здравствуйте! Спасибо! — наперебой отвечали они, спрашивали: — Не иначе, наша Советская власть к нам возвратилась?
— Да, да! Вы не ошиблись. Мы первые вернувшиеся в наш родной Орел представители областных и городских органов власти, — отвечал им все тот же мужчина.
— Если кому надо временное жилье, то добро пожаловать, потеснимся. — пригласила одна из женщин.
— Конечно, потеснимся, в тесноте — не в обиде, — поддержали ее другие женщины. Мужчина из автобуса ответил им:
— За приглашение спасибо! Действительно, нам жить пока негде, из оставленных нами в 1941 году квартир, видимо, сохранились очень немногие, город враги разрушили сильно. Просьба к желающим потесниться и временно предоставить часть своего жилья возвращающимся из эвакуации сообщить об этом в горисполком. А где он будет находиться — станет известно завтра.
— По машинам! — вдруг раздалась команда из головы колонны. Подполковник Красиков кратко сообщил нам, что ему удалось разузнать:
— Наш штаб будет размещаться в сохранившихся домах профтехучилища по улице Советской. Они почти целы, но в них требуется незначительный ремонт, дезинфекция после обовшивевших оккупантов. Сейчас мы будем следовать туда за «эмкой» полковника.
Через минут пятнадцать мы снова остановились. Красиков поспешил в голову уже маленькой колонны, состоявшей из автомобилей нашего штаба и облисполкома. Вскоре он возвратился, сообщил нам: саперы приступили к работе с миноискателями. Наши минеры уже обследуют основное здание профтехучилища, пользуясь электрофонарями. Света в зданиях нет. Представители военной комендатуры уверены в запуске к утру передвижной электростанции. Рассказав все это нам, он распорядился:
— Всем спать. Дядя Миша, полезай в кузов. Я буду дежурить в кабине. Подъем в 7.00.
Не успели мы еще заснуть, как услышали позывные: «Говорит Москва!». Догадались, что это в соседней с нами автомашине облисполкома на полную мощность включен радиоприемник с автономным радиопитанием. Мы выскочили из кузова своего грузовика, побежали туда. Двери автобуса были открыты. Диктор столичного радио сообщил: «Сегодня в Москве состоялся салют — двенадцать артиллерийских залпов из ста двадцати орудий в честь войск Брянского, Западного, Центрального фронтов, освободивших город Орел, а также в честь войск Воронежского и Степного фронтов, освоивших от врага город Белгород». Это был первый за время Великой Отечественной войны салют во славу победы советских войск над немецко-фашистскими захватчиками.
Потом было краткое радиосообщение о положении на фронтах: войска, освободившие города Орел и Белгород, успешно преследуют неприятеля, срывают его организованный отход на запасные подготовленные рубежи. Фронтовым операциям способствуют активные действия партизанских формирований Курской, Орловской, Смоленской, Сумской и Черниговской областей.
После приятных сообщений диктора Левитана мы улеглись спать. Ровно в 7.00 подполковник Красиков объявил нам подъем, громко прокричав: «Кончай ночевать!»
Партизанские минеры своим чутьем или с помощью миноискателя в 8.00 обнаружили в подвале основного здания техникума, предназначенного для размещения партизанского штаба, замаскированный в куче мусора заряд из пяти шашек по четыреста граммов каждая — это два килограмма тола с двумя капсюлями-детонаторами. Электропровод от них скрытно выведен в соседний отсек подвала. Расчет врагов был прост: как только в здание будет подана электроэнергия, заряд сработает, здание будет взорвано. К такому заключению пришли наши минеры. В течение пяти часов, до 13.00 6 августа, партизанские саперы тщательно проверили все уцелевшие и полуразрушенные постройки, отведенные нашему штабу. И только после этого они выставили указатели: у основного входа в здание — «РАЗМИНИРОВАНО», а в других строениях — «МИН НЕТ».