- Матка боска ченстоховска! Зачем жечь? Мы не желаем зла партизанам… - заверил клятвенно хозяин.
- Немцы есть в селе?
- У нас нет, а у соседей есть.
- У каких соседей? - спросила парашютистка.
- У наших, у наших… В соседней хате, - пояснил старик, жестикулируя.
- Много их?
- Солдат полсотни, пожалуй, будет и всех их прокормить надо. Ничего уже у нас не осталось, - начал жаловаться старик.
- О, Езус, и когда эта напасть кончится, - подхватила старуха. - Прошу тебя, пани, не обижай нас, стариков, уходи от нас… Мы еще жить хотим.
- Ладно. Я тоже жить хочу, потерпите. Объясните лучше, что за немцы в селе.
- Немцы, как немцы… Фашисты, - уточнил старик.
- Что они делают в селе, спрашиваю?
- А-а-а, - протянул старик, стараясь уйти от прямого ответа.
- За продуктами они. Говорю же, что все позабирали, - вмешалась старуха. - Уходи, пани. Не смотри, что обозники. Они тоже умеют убивать и вешать. Пожалей ты нас, стариков…
- Да не бойтесь вы так, пани, - прикрикнула Мариана. - Лучше спрячьте подальше парашют, да не вздумайте шить из него что-нибудь сейчас. А то вам не сдобровать тогда. И повторяю: вы ничего не видели и не слышали. К вам никто не приходил. Ясно?
- Ясно, ясно, пани, да хранит вас матка боска, - сказали старики почти в один голос, крестясь по-своему.
Мариана вышла из дому.
“Как же приземлились остальные? Кто же эго молнией пролетел мимо нее?” Выйдя в поле, Мариана несколько раз подала сигнал, но никто не откликнулся. Разведчица засвистела три раза. Молчание… Особенно тревожилась Мариана за Олю. Но вот вдали она заметила едва видневшееся белое пятно.
“Наконец- то, -обрадовалась разведчица. - Но почему не собран парашют? Неужели покалечился кто-нибудь?”
Мариана бросилась бежать прямо по мокрой пашне, увязая по щиколотки в грязи. Рация, батареи, рюкзак - все это давило плечи и затрудняло ходьбу.
- Колюшка, это ты? Что с тобой?
Мариана достала фонарик, накрыла его полой пальто и включила. Николай весь будто раздулся. Она взяла его за руку: пульс почти не прощупывался.
- Коля, Коленька, ты слышишь меня? - она прижалась губами к его щеке, поднесла фонарь к глазам. Они на мгновенье широко раскрылись.
- Коля. Скажи хоть слово! Коля…
В груди у него что-то странно зашуршало. Глаза закатились…
Все…
Девушка с трудом поднялась и подошла к парашюту. Стала щупать полотно. Вверху купола зияла дыра.
- Не выдержал динамического… А ведь утверждал, что проверил, - вспомнила Мариана инструктора-парашютиста. - Здесь, видимо, было отсыревшее пятно…
Мариана бессильно опустилась на землю у изголовья Николая. Что-то в ней словно оборвалось. От усталости и горя кружилась голова, слезы жгли глаза. Хотелось выплакать все, что наболело, просто по-человечески проститься с другом - товарищем по оружию. Но… это был глубокий тыл противника, где люди боятся громко разговаривать даже в собственной хате.
Надо было искать остальных, чтобы похоронить Николая и быстрее замести следы. Мариана через силу поднялась и пошла снова месить грязь в поисках своих. Компас был единственным помощником, и Мариана старалась по нему определить, в какой стороне могли находиться ее товарищи.
В ушах у нее от волнения и усталости шумело, сердце стучало так громко, что, казалось, его было слышно на расстоянии. Ноги не повиновались. Слезы застилали глаза. Казалось, она вот-вот упадет и останется лежать здесь, как и Коля. Но воля твердила - иди, ночь на исходе…
“Да, да, - внушала себе девушка, - я должна быть сильной… Нас ждет работа, от которой, быть может, зависит жизнь сотен и тысяч людей!…”
Мариана подала сигнал-пароль. Прислушалась. Ничто, не нарушало тишину. Она поглядела на компас - единственную светлую точечку в окружающем мраке.
“Иду, кажется, правильно, но почему их нет!” - в отчаянии подумала она. В ту же секунду, как -из-под земли, выросли перед ней две тени.
- Наконец… - шепнул Гриша. - А где Коля, Андрей?
- И Андрея нет?
- Никого, - ответила Оля, и в ее голосе Мариана почувствовала смятение…
Девушка как-то подтянулась, внутренне собралась. Ведь она здесь старший, должна ободрять остальных. Нет, нельзя ей давать волю своим чувствам.
Послышались чьи-то шаги.
- Тут. Т-с-с-с, ложитесь, - твердым голосом скомандовала Мариана.
Разведчики припали к земле.
- Берегите батареи от влаги, - предупредила радистка.
Человек подошел ближе и свистнул три раза.
- Кацо? - вскочил на ноги Гриша. Он так называл Андрея потому, что тот постоянно напевал грузинские песенки.
- Ты один? - в свою очередь спросил Андрей.
Ребята радостно обнялись, как будто давно не видались. Только Мариана стояла неподвижно. Ей трудно было вымолвить хоть слово. Но она щадила нервы товарищей. Успеют еще узнать о постигшем их несчастье. Гриша вывел ее из этого состояния.
- Вот еще Коля подойдет и можно сказать, что половина работы сделана.
Он, видимо, только теперь почувствовал по-настоящему важность момента приземления.
- Не придет Коля, друзья, - сказала Мариана. Голос ее дрогнул.
- В чем дело? Что случилось? - посыпались тревожные вопросы.
- Случилось самое страшное. Коля разбился. Пойдемте попрощаемся с ним и… похороним.
Наступила тишина. Слова, произнесенные Марианой, ошеломили товарищей. Они молчали, не двигаясь с места.
- Очень тяжело, а нужно найти в себе силы пережить это, - сказала Мариана и первая двинулась с места.
Она шла впереди. Оля, всхлипывая, шагала рядом. Сзади двигались Андрей и Гриша.
Когда разведчики подошли к Коле, Оля упала на землю рядом с телом товарища и разрыдалась.
- Как же так, как же так? - повторяла она одно и то же.
- Прощайтесь без шума, - тихо сказала Мариана, кусая губы до крови. - Нам нужно до рассвета успеть похоронить его и самим укрыться. Нельзя терять ни минуты…
- Так и не успел, бедняжка, использовать свое оружие. А как он рвался в дело… - проговорил Андрей.
Они все вместе положили тело товарища на плащпалатку, выкопали яму. Николая хоронили скромно. Но каждый из живых поклялся в душе отомстить врагу и, если уцелеет, вернуться после войны и поставить памятник на могиле боевого друга…
Польское село спало, а на его окраине четыре советских разведчика стояли с опущенными головами у свежей могилы своего боевого товарища… Они не могли даже насыпать холм, не рискуя выдать себя и провалить всю операцию.
- Мы отомстим за твою молодую жизнь! - повторял каждый из них.
…Заголосили петухи. Начинался день.
- Пошли к моим знакомым, - предложила Мариана. - Другого выхода нет.
- Каким знакомым? - удивился Андрей.
- У меня сегодня ночью случилась необыкновенная встреча, потом расскажу…
Они подошли к дому. Оля и Андрей укрылись в бурьяне, а Мариана с Гришей незаметно подошли к окну.
- Постой у угла и посматривай, чтобы никто не вышел. Тут бывают дома с потайными выходами.
Мариана постучала. К окну подошла уже знакомая старуха. Она, видимо, еще не оправилась после первой встречи. Мариана шепнула:
- Открывайте. Нас день застает на дворе.
- Не, пани, я боюсь… И старик заболел.
- Откройте сейчас же! - потребовала девушка. В ее голосе звучала такая решимость, что старуха послушно открыла дверь.
Разведчики вошли в дом и задвинули за собой засов. - Без разрешения не выходите, - предупредила Мариана хозяйку, - иначе погибнем и мы и вы…
Гриша вышел, снаружи повесил замок на дверь и вернулся в дом через окно.
- Так оно будет надежнее, - сказал он.
- Добже, пани, нех бензе так [1] , - согласился хозяин. Разведчики взобрались на чердак.
Мариана воспользовалась случаем и развернула рацию. Связавшись с “Большой землей”, она коротко сообщила о приземлении и гибели Николая. Радист с “Большой земли” предложил перейти на “прием”. Но Мариана рывком выключила рацию. Кто-то открыл настежь дверь в сени. Было ясно, что их выдали. Старик, оказывается, улизнул из дома, как предполагала Мариана, через потайную дверь.