Специальный бланк с грифом «секретно» начальник радиостанции в Кранце заполнил ровным, каллиграфическим почерком. Кратко изложил данные, состоящие из цифр, букв и чисто технических терминов. Через, несколько минут зашифрованное донесение полетело в Берлин.
9
Шли ввосьмером. Было ещё не совсем темно. План операции разработали до мельчайших деталей, и каждый разведчик знал свою задачу. Недельное наблюдение за оживлённым шоссе, проходившим через пущу к фронту, принесло немало интересных сведений. Так, например, было установлено, что по шоссе в обе стороны, чаще всего утром и вечером, проносились десятки мотоциклистов. Это были связные штабов. Разъезжая поодиночке, они представляли для разведчиков лакомую добычу. Было решено организовать на них охоту.
Тони нёс тонкий стальной трос со специальными крюками, а Ежи — кляп и мешок. В середине пущи шоссе круто поворачивало. Разведчики подошли к повороту с северной стороны, подползли поближе к шоссе и залегли. Тони и Максим перебрались на другую сторону. Юрий наблюдал за участком шоссе западнее поворота, а Коля — восточнее. Они хотели захватить курьера, ехавшего с фронта. Движение на шоссе ни на минуту не прекращалось. Наступившие сумерки мешали различать опознавательные знаки на машинах. Мимо них уже пронеслось несколько мотоциклистов, но все, как нарочно, из Гижицко в сторону фронта. С востока па мотоцикле никто не появлялся. После почти часового ожидания вдруг подбежал запыхавшийся Коля.
— Едет… Едет… — зашептал он.
Юрий кинулся с тросом па другую сторону шоссе, где сидели Тони с Максимом. Когда мотоциклист был уже в полукилометре от поворота, увидели, что сзади него едут несколько грузовых автомашин. Кляня весь белый свет, Андрей начал быстро сматывать трос. Мотоциклист медленно проехал поворот и скрылся. Следом за ним промчалось семь грузовиков. Разведчики проклинали в душе курьеров, которые, как назло, не ехали. Пронизывающий холод всё больше давал о себе знать. Грузовые и легковые машины проезжали довольно часто. Узкие щёлочки света их затемнённых фар напоминали волчьи, глаза. Разведчики то и дело поглядывали на часы и темневшее перед ними шоссе. От нетерпения они начинали нервничать.
Коля, сидевший в кустах перед поворотом и наблюдавший за длинной, прямой как стрела, лентой шоссе, до боли напрягал зрение. Каждый огонёк, который появлялся вдалеке, он принимал за фару мотоцикла. После некоторого затишья вдали на шоссе снова появилось два огонька автомашины. Разведчик проводил их ненавидящим взглядом. Сразу же за ними замелькал одинокий огонёк. Коля вскочил и побежал к Генрику и Андрею. Юрий с тросом был уже на другой стороне. Тони и Максим помогали ему крепить трос к дереву. Юрий выскочил ещё раз на шоссе п проверил его высоту и натяжение.
Огонёк затемнённой фары рос буквально на глазах. Слышно было, как работает мотор. Перед поворотом мотоциклист сбавил скорость, тем не менее удар о трос оказался сильным. Мотоцикл отбросило в сторону, свет погас. Курьер, пролетев в воздухе несколько метров, шлёпнулся на шоссе, перекувырнулся и покатился в кювет. Разведчики подбежали к нему. Он и вскрикнуть не успел, как Тони заткнул ему рот кляпом, надел на голову мешок и оттащил в кусты. Спустя минуту на шоссе не было уже ни троса, ни мотоцикла. Курьера доставили на базу. Тучный веснушчатый фельдфебель от страха не мог выговорить ни слова. Когда Генрик задал ему первый вопрос, он в ответ лишь беззвучно пошевелил губами. После тщательного обыска его втащили в палатку. Здесь было светлее. Генрик, Андрей и Сергей просматривали документы, взятые у фельдфебеля. Он оказался связным пехотного полка и ехал в штаб дивизии в Гижицко. Документы представляли собой донесения командования полка об обстановке на переднем крае, отчёт о его боевом и численном составе, какие-то списки. Бегающие глазки фельдфебеля, в которых отражались страх, беспокойство и недоумение, скользили по лицам собравшихся в палатке. Генрик расспрашивал его, Андрей и Сергей записывали показания. Фельдфебель сообщил номер и отличительный знак своего полка, назвал командиров, перечислил батальоны, роты, вооружение, предполагаемое обеспечение боеприпасами. Его полк занимал участок обороны севернее Филипова вдоль озера Розпуда. Он показал на карте это место, а также приблизительное расположение соседей.
Информация фельдфебеля заняла не один лист бумаги. Уже светало, когда они закончили допрос. Двое разведчиков вывели его из палатки в лес.
Генрик и Андрей начали составлять радиограмму. Она получилась довольно длинной и содержала много ценного. Решили, что Тамара с радиостанцией и охраной направится лесом на юг в район озера Ленкук, откуда и передаст текст. Затем они проведут там целый день, собирая новые сведения, а вечером из района озера Лазьно передадут вторую радиограмму. Ночью вернутся на базу. На выполнение этого задания пошёл Андрей с пятью разведчиками.
10
Андрей с товарищами вернулся на базу лишь на следующую ночь. Радиограммы были переданы. Генрик с оставшимися разведчиками весь день наблюдал за шоссе и вёл записи. Все очень устали от напряжённой работы и бесконечных лесных переходов. До утра спали как убитые. Шла уже вторая неделя их пребывания на вражеской земле. Подходили к концу взятые с собой запасы продуктов. Необходимо было поставить об этом в известность штаб в Каунасе и выбрать место для приёма груза. Большинство разведчиков были недовольны результатами своей работы. Им казалось, что сделано пока ещё очень мало.
На север от Борецкой пущи тянулись шоссе и железная дорога из Голдапа через Бане Мазурске в Венгожево. Они проходили по открытой местности или через небольшие кустарники, исключавшие возможность наблюдения. Только в окрестностях деревни Бочвинки два небольших лесных выступа подходило почти к шоссе и железной дороге. Генрик, Андрей и Сергей рассматривали штабную карту, десятки раз пробегая глазами шоссе и железную дорогу, ведущие из Венгожева в Голдап. По этому шоссе должны были одна за другой следовать колонны автомашин, снабжавшие всем необходимым участок фронта в районе Голдапа.
Шести разведчикам предстояло добраться ночью до деревни Бочвинки, занять наблюдательные посты и в течение дня наблюдать за шоссе и железной дорогой. Местность была неизвестна. Шли осторожно, поскольку местами лес был редким. Когда снова появились островки кустарника, прибавили шагу.
Вдруг Тони, шедший несколько впереди, упал на землю. Остальные последовали его примеру. Генрик подполз к нему. Между деревьями видны были силуэты немцев. Подсчитали — оказалось шестеро. Они шли по тропинке, ведя перед собой велосипеды. Деваться было некуда. Узкая полоска кустарника не была достаточным укрытием. Немцы могли заметить их и поднять тревогу. Действовать надо было молниеносно.
У Максима и Яна были винтовки с глушителями. Живьём хотели взять только одного. Разведчиков в защитной одежде, распластавшихся во мху, не было видно. Хлопнули приглушённые выстрелы. Двое немцев упали на землю. Дальше события развивались в ускоренном темпе. Выстрелами из винтовок уложили ещё одного немца. Оставшиеся трое не успели опомниться, как Генрик, Сергей и Тони с возгласами «Хенде хох!» бросились к ним. Немцы послушно подняли руки. Отобрали у них оружие, ремни, забрали документы. Тони ловко связал им руки, заткнул рты кляпами.
— Кто командир? — спросил Генрик.
Показали на лежащего на земле немца. Его подстрелил Максим. Одного из пойманных самокатчиков Генрик велел оставить для допроса, а двоих отвести в лес. Убрали также тела убитых. Велосипеды, рюкзаки, оружие, обмундирование и документы решили забрать на базу на обратном пути.
Связанного самокатчика вели с собой, пока не встретился густой кустарник. Там допросили пленного, который сообщил (что, кстати, вытекало и из документов), что он является солдатом части, входившей в состав 10-й бригады самокатчиков. Вшестером они отправились из Бане Мазурске в Олецко, куда перебрасывалась их часть. Они хотели, идя через пущу, сократить дорогу к шоссе. Встреча с разведчиками оказалась для них неожиданной — и гибельной.