Нас вталкивают в какой-то подвал в здании вилайетского
управления. Здесь мы просидели два дня. Кажется, что нас
оросили в огромную мусорную корзину... Кругом
пожелтевшие, истлевшие старые газеты, бумаги, книги.
Забыв обо всем, мы копаемся в старом бумажном хламе.
Мой товарищ ищет что-нибудь «новое», «свежее», хотя бы
пяти —восьмилетней давности. Страстное желание читать
овладевает нами! Но здесь самые «свежие» газеты — начала
30-х годов,
1932 год. На первой странице фотографии американского
генерала. Макартура. Он прибыл, чтобы поближе познакомиться
с турецкой армией. «Я считал бы честью для себя командовать
турецкой дивизией... Стиснув зубы, Турция может выставить
миллионную армию»,.— заявил он корреспондентам.
С одной дивизии начали представители американских
милитаристов торг с Анкарой. Но уже тогда Пентагон зарился
на миллионы меметчиков.
Другая газета. 1933 год. «Министр экономики Джеляль-бей
(Баяр) пригласил специалистов из Америки... Американцы
обследуют богатые месторождения турецкой нефти и полезных
ископаемых... Они уделяют особое внимание залежам меди и
хрома... Они обследуют также дела турецких банков».
Американские короли доллара и нефти давно уже засылали
в Турцию своих разведчиков, понемногу укрепляли свои
позиции -с помощью кемалистов — сторонников американского
мандата. Анкара исподволь торговалась с ними. А годы шли...
И вот в один прекрасный день американские генералы,
офицеры, так называемые деловые люди, банкиры, дипломаты,
«специалисты», сенаторы, предъявляя «доктрину Трумэна» вместо
паспорта, валом повалили в Турцию.
Возродился прежний режим капитуляций. Американцы
создали в Анкаре «государство в государстве», наместники
Уолл-стрита стали подлинными хозяевами страны. Чанкая,
резиденция премьер-министра и председателя меджлиса,
генеральный штаб и все министерства специальными
телефонными линиями, специальными курьерами связаны прямо с
американским посольством, с американской военной миссией,
с «Управлением по осуществлению «плана Маршалла».
Встречая специальных курьеров, подымая трубки прямых
телефонов, «сорок разбойников» сгибают спины в три погибели.
Стоило Макартуру послать телеграмму, как ему из Турции
в Корею присылают батальоны турецких солдат. Он расходует
меметчиков, как пушечное мясо, а на родину возвращает их
личные номера и похоронные свидетельства.
НАРОД СРАЖАЕТСЯ
Удушливая жара. В порту Искендеруна на пристанях, на
молу столпотворение. Меметчиков, как овец, отправляют на
корейскую бойню. Парней из Анатолии выгружают из
эшелонов, загоняют в трюмы американских пароходов. Эти плавучие
гробы уходят в море, увозя обреченных на смерть людей.
Беспрерывно прибывают корабли с американским оружием,
бросают якорь в порту. Они везут в Турцию американскую
смерть.
На вагонах, на станционных зданиях, на дверях домов, на
подъемных кранах в порту коммунисты расклеили воззвания:
«Турецкие солдаты, на вас надели американскую рубашку
смертников! Не соглашайтесь умирать и убивать за Трумэнов
и баяров! Дезертируйте! Турецкие рабочие, не разгружайте и
не грузите американское оружие!»
Бастуют докеры Искендеруна: они отказались разгружать
пароходы с американским оружием. Народ поддерживает
бастующих. В городе объявлено осадное положение. Против
забастовщиков, против народа высланы войска. Происходят
столкновения, льется кровь.
Восстали радисты Афьенского гарнизона. «Мы не поедем в
Корею!» - заявили они. Снова столкновения, снова льется
кровь. Но на этот раз становится ясно, что народ тоже учится
использовать полученное американское оружие против своих
врагов. Взявшиеся за оружие радисты не забыли, как их деды
и отцы громили иностранных оккупантов на скалистых
холмах Афьена.
То и дело американские военные корабли проходят через
Дарданеллы, коптят небо в Мраморном море, бросают якоря на
рейде в Стамбуле против «Девичьей башни». Наглые
долговязые американские моряки, сдвинув на рыжие брови белые
маленькие, как лимонная корка, бескозырки, высыпают на улицы.
Они дебоширят, пристают к прохожим. Кажется, что Стамбул
снова переживает дни иностранной оккупации.
Стамбульский вали является одновременно председателем
городского муниципалитета. Председатель муниципалитета
ростом с вершок, но дел у него выше головы. За счет
муниципалитета он устраивает в честь американцев банкеты,
предоставляет в пользование «уважаемых гостей» дома
терпимости. Защищая собственность землевладельцев и охраняя глаза
американских господ от неприятных картин,
американизированный вали под видом заботы о красоте Стамбула разрушает
в Казлычешме ночлежки и хибарки бедноты. Отряды
жандармерии и полиции по приказу вали окружили жестяный и
фанерный городок, в котором ютятся 50 тысяч бедняков. Беда
подошла к самой двери. Остался один выход — сражаться.
И Казлычешме сражается!
Перед «Дворцом культуры и спорта» сгрудились сотни
автомобилей. Пять тысяч шоферов прибыли на конгресс
своего профсоюза. На стамбульских улицах нет ни одного такси.
Возмущаются американские туристы, высадившиеся на
пристани Галата. Вали и начальник охранки растерялись.
В зале конгресса негде иголке упасть. На трибуне агент
американских автомобильных королей депутат Юрютен.
Справа и слева от него по два охранника в штатском. Этот
патентованный фашист пытается организовать провокацию — грубо
клевещет на коммунистов. Но выходит вовсе не так, как он
ждал. Пять тысяч шоферов освистали американского шута:
— Проваливай! Лакей Форда! Холуй «Сокони Вакуум»!
Видя, что дело принимает серьезный оборот, фашисты
вызывают подкрепление. В зале появляется вали:
. — Наши американские гости ожидают на пристани...
Чей-то голос перекрывает шум:
- Посади их себе на спину, на спину!
Гомерический хохот потрясает стены конгресса. В зал
врываются полицейские. Завязывается схватка. Фашисты вместе
с вали и американизированным депутатом удирают. «Дворец
спорта» окружен моторизованной полицией. Столкновение
продолжается несколько часов. Жандармы бросают бомбы со
слезоточивым газом. Эти бомбы только что прибыли из
Америки.
УЛИЦА НЕЗАВИСИМОСТИ
«Поганый Измир» — так называет народ этот город
компрадорской буржуазии, левантийцев, космополитов, город, где
хозяйничают иностранные компании. Этот Измир — с давних
пор гнездо империалистической агентуры,, цитадель
фашистских партий. Это продажный, омерзительный, предательский
Измир.
Но есть и другой Измир. Народ называет его «прекрасным».
Этот Измир — крупный рабочий центр. Это Измир
трудящихся, Измир боевых традиций, ведущий непрерывную борьбу с
«Поганым Измиром». Это Измир подпольных типографий
коммунистической партии, Измир тех, кто во время стачки
железнодорожников бросился на рельсы, чтобы остановить эшелоны
карателей. Этот Измир громит типографии фашистских газет
и рукоплещет коммунистам. Этот Измир под штыками
жандармов, направленными в грудь, сотнями голосов повторял на
бульваре Ворошилова лозунг прогрессивных сил страны:
«Ничто не заставит нас отказаться от борьбы за национальную