Амина не дослушала.
– Ты способен проводить меня в лес? – слова её прозвенели строго, и сама Амина слишком пытливо взглянула в глаза десмода.
Это было заманчиво, слишком заманчиво!.. Она вдруг подумала о том, что, возможно, ей и не придётся проводить звёздный ритуал – это было сложно и требовало от неё много сил, но даже не это больше всего беспокоило её, а то, что в глубине души Амина опасалась, что на одну капельку Джальфар всё же может быть прав… И хоть сама она в это совершенно не верила, проверять на собственной шкуре лишний раз ей этого не хотелось! А предложение Эмина внезапно открывало ей новые пути – она могла попытаться уйти! Если он будет добр и любезен, он сможет случайно упустить её; если он просто окажется невнимателен или же она что-нибудь устроит, чтобы его отвлечь, у неё будет время сбежать!..
Мгновенно провернув всё это в голове и не рассчитывая, что Эмин это услышит, Амина поторопилась добавить:
– Да, конечно! Всё лучше, чем прогулка с Джальфаром. Он слишком… уверен в своей власти и правоте, чтобы мне нравилось проводить с ним время.
«Тогда я жду тебя внизу», – услышала она ответ, и десмод тут же скрылся с её глаз, будто спеша уйти, пока она не передумала.
А Амина как раз, произнеся, тут же засомневалась, стоило ли так рисковать… «В конце концов, Джальфар говорит, что я – его возлюбленная, и значит, не захочет причинить мне вред, а вот Эмин…», – нерешительно подумала она, водя ногтём по подоконнику. У ногтя её, прямо на кончике пальца, попеременно вспыхивал небольшой клочок света. Сегодня целый день с самого утра её руки, ладони, пальцы то и дело наполнялись светом. И всё бы ничего, всё это было бы нормальным и обычным для неё делом, если бы свет был только мягким, прозрачным, желтоватым… тёплым и светлым… Но иногда ведь он сменялся на тёмный! И она терялась в догадках, что бы это могло значить!..
Конечно, в те времена, когда она была дружна с Марантой, та немного помогла ей – объяснила, как Амина может общаться со звёздами и небом, с землёй и воздушными ветрами… А ещё – подарила ей заговорённый кинжал. Он не просто был способен защитить своим острым клинком, но и укреплял в Амине её собственную волю, и помогал не потерять веру в природные силы, чтобы в минуту нужды она не забывала обращаться к ним. И самое главное – своими тайными чарами он защищал её, как мог, от вмешательства чужой силы. Так, если бы рядом с ней оказалось два вампира, желающих ослабить её, то имея рядом с собой свой кинжал, Амина потеряла бы гораздо меньше сил, гораздо меньше, ведь он защищал бы её. А то, что происходило сейчас… – завитки тёмного света, вихри тёмной энергии, попеременно возникающие у её пальцев, – говорило о том, что её собственная сила, сила её воли потихоньку гаснет, сдаваясь под чьим-то гнётом. Но гнёта этого и давления со стороны видно не было, и Амина не знала, что нужно предпринять, чтобы прекратить утечку своих сил и воли!.. Чтобы остаться собой, а не перейти на другую сторону… туда, где кружат серые ветры, где не слышно пенья птиц, где только стучит, стучит, стучит в жилах кровь… чужая… которую она никогда не пробовала на вкус…
Амина вдруг вздрогнула, резко очнувшись от этой мысли. «Никогда! – с неприязнью и страхом воскликнула она. – Никогда я не пойду на это! Жизнь даётся каждому для того, чтобы он жил свою жизнь, а не чтобы её кто-то пил!.. Я справлюсь с этим наваждением, справлюсь! О небо, помоги мне!..», – зашептала она свою молитву, вглядываясь в окно и заламывая руки. И тут же замолчала, поняв одно: здесь её молитва помочь не могла – пространство будто не пускало прошение туда, в синий простор над головой… будто вокруг была стена, прозрачная, невидимая, но плотная, как тогда – как борта у лодочки в океане огня.
«Я должна идти в лес…», – в страхе пробормотала Амина. Она думала теперь только о небе, только о просторе, о силе, таящейся в ветвях деревьев… Она неторопливо поднялась с места и направилась к двери. Состояние её всё больше напоминало то самое – которое уже было с ней… в ту злосчастную ночь, когда она поднялась с бревна в своём дворе и пошла куда-то гулять… сначала по своему саду, потом – по тропинке между деревьями, после – уже по чужой земле… когда она не замечала этого, поглощённая красотой ночи и, похоже, чьей-то волей, которую не понимала и не ощущала, вынужденная то и дело переходить в сон и снова просыпаться, и снова засыпать и просыпаться… И сейчас она также в странном полусне спустилась вниз – туда, где её уже заждался Эмин, желающий сопроводить в лес.