Эта мысль закралась случайно, и Хидео отбросил её, счел несерьёзной.
Он, кажется, задремал по дороге, потому что пути он не разбирал, а мысли больше не метались в голове точно подбитые птицы.
Очнулся только тогда, когда его взяли за руку.
– Эй, – Лили сжала его запястье, желая привлечь его внимание.
Но как же ты не понимаешь, глупышка, его внимание всегда на тебе.
– Ч-что? Ты чего-то хотела? – удивленно прохрипел Хидео, приходя в себя.
Лили. Сотни колокольчиков запели под это имя. Отпечатались в его ушах и небрежно проникли в голову, тихо что-то напевая.
– Да. Я иду с тобой в школу, – твёрдо сказала Лили Рокэ, стискивая его руку ещё сильнее.
Хидео не ожидал такого ответа. Он был приятно ошарашен, хотя, скорее, простоошарашен, потому что не понимал, чего она от него хочет на самом деле.
«Что?» – вопрос эхом разнесся в его голове.
Лили уже двинулась вперёд, придерживая парня за запястье. Хватку она не ослабила, но и сильнее сжимать не стала. Видимо, была уверена, что Хидео никуда не убежит. Тот же потащился за ней, боясь даже дышать в её присутствии.
Она пахла малиной. Её светлые, рыжие волосы излучали этот дурманящий запах, покоривший Хидео ещё в самый первый день, когда она только перевелась в эту школу. Но влюбился в неё он много позже, около трёх месяцев назад.
У них была вылазка в ближайший храм – Ютоку Инари11, где каждый желающий приносил в угоду богине рис и жареный тофу для её верных кицунэ12.
Хидео лишь блуждал между колонн цвета киновари и лениво разглядывал входящих сквозь тории13 посетителей храма. Сам Хидео не видел смысла в том, чтобы приносить кицунэ подношения, так как не видел в них никакого толка. Его семья никогда не выращивала рис и другие злаковые культуры, мама работала на благо промышленности, а отец слыл бизнесменом… не слишком удачным, но всё-таки бизнесменом.
Краем глаза он увидел, как Рокэ купила жареный тофу и подошёл к ней. Она села возле колонны и, уложив кусочки тофу рядом с собой, принялась щепетильно пересчитывать мелочь. На вопрос Хидео, зачем она делает подношение кицунэ, девушка спокойно ответила:
– У моих родителей есть некоторые проблемы с хозяйством. Я хочу попросить у богини Инари милосердия к нам и нашей проблеме. Такому парню, как ты, не понять.
Тогда Хидео не на шутку озлобился, хотя в глубине души был приятно поражён её верой в бесполезных, как ему казалось, божеств.
– Почему ты решила, что мне этого не понять? – спросил он, согревая внутри ощущение какого-то интима.
Она лениво повернула голову и выдала на одном дыхании:
– Твои родители не занимаются землёй. И их положение куда лучше, чем наше собственное.
Что она имела этими словами в виду – оставалось загадкой. Но после того разговора все его чувства встали против него: глаза сами находили Лили в толпе; уши с легкостью улавливали её голос среди сотни похожих; язык стремился говорить с ней; а разум погряз в мыслях.
С тех пор всё, что чувствовал Хидео, всецело принадлежало ей.
– Р-рокэ, – проблеял он, бледнея.
Лили слегка повернула на него свою голову, продолжая тащить его за собой.
– Ты можешь отпустить меня.
– Нет.
Этот ответ удивил парня, и он стушевался. И зачем она его тащит за руку, точно он маленький ребёнок, а она строгая мать? Он мог бы предположить, что она тащит его в школу, чтобы прийти туда самой, не свернуть с пути. Но разве мог он что-нибудь осознать за те длительные минуты, во время которых она так целеустремлённо шла?
Она шагала впереди, как настоящий предводитель. Полковник, главарь, полководец. Вела его за руку прямо к неизбежному: к его чувствам и силе. Держа его руку вот так, она и представить себе не могла, как калечит его изнутри.
Но Хидео шёл за ней, нисколько не корчась от боли.
2
– Мацумура, – к парню подлетела Мичи, когда он и Лили стояли в фойе.
Но девушка на полпути замедлилась, а потом остановилась вовсе. Лили всё ещё придерживала запястье Хидео, что-то говорила ему. Мичи обескуражено водила взглядом от одного к другой. Смотрела на их руки – и сердце её наливалось свинцом; так сильно утяжеляло сердце, что едва не придавливало её тело к полу.
Хидео невольно сделал ей шаг навстречу, не отпуская из рук руку Лили. Но рыжая словно чувствовала свою необходимость удалиться и бесцеремонно выдернула свою ладонь из кулака парня. Снова стала холодной и злой, какой была для всех окружающих её людей.
– Спасибо, что проводил, – неловко сказала она и пошла прочь по лестнице.
Она ни разу не обернулась, не замедлила хода. Будто всё, что сейчас произошло, её никоим образом не касалось. Хидео тоже не удостоил её вниманием: его мысли занимала стоявшая перед ним Хамада.
Мичи же стояла растерянная; её лицо накрыл ярко-розовый румянец, который она сначала попыталась скрыть, опустив голову. Этого она не ожидала. Лили вообще не должна была появиться сегодня, ведь… ведь она уже несколько недель не появлялась в школе!
Потом она поняла, что прятать лицо бесполезно, ведь Хидео всё равно будет прожигать её удушливым взглядом. Грозно посмотрела на него. Хватило её где-то на три с половиной секунды, после чего девушка, испуганная, поспешила уйти.
Но Мацумура поймал её за локоть и участливо спросил:
– Почему ты уходишь?
Она замерла, не решаясь высвободить свою руку из теплых тисков. «В конце концов, – подумала Хамада вдруг, – это просто совпадение. Но… почему же ей захотелось прийти именно сегодня?»
– Я не знаю, – ответила девушка.
Сейчас эта ситуация вызывала у неё лишь раздражение и беспокойство.
– Ты меня боишься? – последовал вопрос.
При этом он, совсем потеряв всякий стыд, подошел к ней вплотную, а она почувствовала, что влюбляется в него еще раз. Теперь-то уже бесповоротно и точно.
Она отскочила, заметив прибывающих в фойе учеников. Ситуация выходила из-под контроля и ей совсем это не нравилось.
Всё из-за Лили!
– Нет, – Мичи подняла на него свой взгляд.
Ей было не по себе от его близости, не по себе от людей, сновавших мимо них вперёд-назад.
– Прости, – сказал парень, отстраняясь.
Хидео собирался уходить, чтобы найти Генджи и провести с ним остаток дня. Чтобы не было больше этого общества девушек, чтобы не мелькала перед глазами Лили Рокэ и Мичи Хамада. Ему слишком досаждали мысли о последних двух днях, которые он был вынужден провести с Мичи и её тайнами. Надоело, надоело, надоело.
Он почувствовал, что запутался в своих же чувствах. Они связали его мысли в амфорный узел, сдавили горло и не оставили ему воздуха, чтобы дышать. Самое ужасное – это запутаться и не понять, как выбираться.
Генджи уж точно его поймёт. Последние два дня они очень мало общались, но сегодня Хидео восполнит этот пробел. Оставалось только найти его.
Но, не успел он пройти и пары шагов, как Мичи воскликнула позади:
– Я же совсем забыла! Мацумура-сан!
Её тон был взволнованный и несколько виноватый, как будто бы извиняться было за что.
Хидео обернулся. Удивленно взглянул на Хамаду, а та отвела взгляд, не желая смотреть на парня. Её вновь поглотило стеснение, которое она преодолела ещё не скоро.
– Не хочешь… сходить сегодня со мной на вечеринку? – пробормотала она, сжимая руки у груди в замок.