Выбрать главу

— На него молитва не дѣйствуетъ. Вѣдь онъ въ горницѣ бываетъ, гдѣ образа. Вѣдь вотъ тоже и конюшню у насъ каждый годъ при молебнѣ кропятъ, а онъ все равно дѣйствуетъ. Вѣдь онъ не чортъ, не нечистая сила, а только неумытый. Онъ все равно что анаѳема. Чортъ только гадитъ человѣку и скотинѣ и ужъ никогда отъ него не жди добра, а домовой вѣдь и полюбить можетъ скотину или человѣка. Полюбитъ онъ, къ примѣру, лошадей — сейчасъ холить ихъ начинаетъ, нѣжить, свой кормъ засыпать.

— Даже свой кормъ? удивилась горничная. — Да откуда же у него свой кормъ?

— Мало ли у неумытыхъ своего корма! отвѣчалъ кучеръ. — У нихъ цѣлые закромы корма, а только онъ невидимый. Онъ не только любимымъ лошадямъ свой кормъ задаетъ, но даже чиститъ ихъ, хвосты имъ расчесываетъ, гривы заплетаетъ, только нужно, чтобы лошадь ему по нраву пришлась.

— То-есть, какъ это по нраву?

— А чтобы была ко двору. Вѣдь скотина — одна бываетъ ко двору, а другая не ко двору.

— Это-то я знаю.

— Также и люди. Который ежели ко двору, то онъ все дѣлаетъ, чтобы этому человѣку въ прокъ шло. Пища та же самая, а человѣкъ гладкій дѣлается, полный, нигдѣ его не заколупнешь. А вонъ наша Феона. Она прямо не ко двору. Что ни попьетъ, что ни поѣстъ — ничего ей въ прокъ нейдетъ. Худая какъ щепка, кашли у ней всякіе.

— Да я думаю, что у ней чахотка.

— Да отчего чахотка? Отъ того самаго, что она ему не ко двору. Не ко двору, а живетъ на мѣстѣ. Вотъ онъ ее и не любитъ.

— Да вѣдь никогда не жаловалась она, чтобы ее домовой душилъ.

— Мало ли что не жаловалась! Онъ хитеръ. Онъ исподтишка изводитъ! Да и какъ не душилъ! Душилъ и по сейчасъ душитъ. Не душитъ руками, такъ душитъ кашлемъ. Отъ кашля она извелась — ну, это онъ.

— Спаси Господи и помилуй всякаго! вздыхаетъ горничная. — А только пора ужъ отсюда съѣзжать. Ой-ой, какъ пора! Ну, что хорошаго теперь? Грязь, слякоть, ночи темныя, непроглядныя, въ домѣ мыши скребутся. Мышей у насъ страсть что развелось.

— Это опять онъ. Онъ навелъ ихъ. Онъ… Чтобъ мышами выживать. Передъ отъѣздомъ ужъ всегда и мышь пойдетъ, и крыса, и тараканъ, и блоха, и клопъ, и всякая нечисть. Все на тебя нападетъ, чтобъ выживать, закончилъ кучеръ и спросилъ:- А не слышно, когда господа думаютъ съѣзжать?

Горничная хотѣла что-то отвѣчать, но въ это время на крыльцѣ показался поваръ и закричалъ:

— Дарья! Да что жъ ты тамъ запропастилась! Господа сидятъ за кофеемъ и ждутъ сливокъ, а ты съ кучеромъ бобы разводишь. Иди скорѣй. Вѣдь они ругаются.

— Охъ, чтобъ имъ ни дна, ни покрышки! Я про нихъ-то и забыла! воскликнула горничная и бросилась бѣжать по доскѣ по направленію къ крыльцу.

1893