Горло узкое, очень узкое, оно не пропускает столько воздуха, сколько нужно. Рвать когти, бегом-бегом из последних сил!
Мешанина образов, пятен, удаляющейся перестрелки. Лестницы, плиты, решётки. Всё качается, тяжёлый друг виснет, но тоже держится, скачет, подволакивая онемевшую голень.
Вырвались!
Упали в бесконечно мягкую и волшебную траву. Закатились в укромный угол. Рай!
Солдат рядом стонет, но ему тоже лучше намного. Эти нежные зелёные стебли вокруг, этот сладкий воздух! Живы!
Но не расслабляться. Переждали, отдышались - и дальше, ещё дальше!
Но как это произошло-то? Серебров никогда не ошибался! Теперь сухой счёт размочили. Кто это сделал? И как?
Кабинет главы Американского союза. Будний день. Светло.
- Господин Такэси, что решили высшие чины страны?
Японец хмур и сосредоточен.
- Дорогой Майк, нельзя быть назойливым.
- Это настойчивость.
- Это прилипчивость, и она неуместна. Если бы не наше плотное знакомство по ряду проектов и не то, что говорим без посторонних в данный момент - я бы проигнорировал вас. Полностью в соответствии с протоколом. Перед вами президент, не стоит о том забывать.
Эдельвейс понял, что перегнул палку. Думал секунду, сделать ли ещё попытку узнать решение власть предержащих, но в итоге выполнил желание мудрого Исиды. Исчез.
Сдвинувший тонкие брови хозяин Овального кабинета долго смотрел вслед растворившейся голограмме, словно на её месте что-то осталось. Хмыкнув, провёл пальцами вокруг губ:
- Пожалуй, стоит отпустить усы. Колоритнее образ будет, - и тронул крупную родинку на правой щеке. Вообще, целая россыпь этих крошечных неприятностей усеивала тело, но все они, кроме одной - были размером с песчинку. Поэтому, хоть этот тёмный бисер и нехороший знак в плане здоровья - никто на них внимания не обращал, в том числе и он сам.
Ещё подумав, хозяин Овального кабинета встал. Прошёл в другой конец комнаты и оттуда посмотрел на своё собственное кресло. Пригладил короткие волосы.
- Тамара, сделайте проекцию по всем организациям Союза. Структурированную! С российским и китайским коллегами назначьте разговор.
Машинный голос подтвердил получение задания. Такэси остался стоять там, где был.
Вошла секретарь с чаем и посмотрела недоумённо на замершего в странном положении властителя самой сильной страны планеты. Тот заметил её и кивком велел поставить поднос.
Оставшись наедине, японец сел в кресло для получавших аудиенцию и снова оглядел с прищуром своё тронное место.
С мелодичным сигналом Тамара за пару секунд собрала из микропыли подробную трёхмерную схему. Тысячи организаций, мнивших себя самостоятельными - здесь пульсировали и двигались, как единый сложный организм. И вовсе не обязательно, что эта махина будет реагировать так прямолинейно, как предполагает ущербный самовлюблённый Майк Эдельвейс. Есть и в его намерениях правда, но она мелкая, как сами эти избалованные, требующие излишеств существа.
Но и Горин ударился в тоталитаризм идеального. Люди бывают чрезвычайно разными. А он в своей багряной Спарте, имея дело с отборным контингентом - забыл о том. Марсианский повелитель увлёкся евгеникой!
Мелки их мотивы, если брать в целом. Но силы задействованы немалые. Вон как красочно бултыхается бульон человеческой деятельности на планете, разукрашенный логикой кубитов чудовищно быстро считающей Тамары! Не угадать наверняка, куда потечёт эта система взаимоотношений землян с её триллионом степеней свободы.
И, конечно - хитрый русский лис на Марсе знал, к чему приведёт зависимость метрополии от колонии. Оранжен за десять лет стал необходимостью для Земли. Далёкая планета может проявить самостоятельность, которую столько времени она пыталась скрыть. И наверняка проявит, тем более когда так услужливо подан повод. Кем подан?
Небоскрёб в лучшем районе Нью-Йорка. Ночь.
Элитный ресторан на крыше нового высотного здания, монолитная гладь стёкол которого ниже самого верхнего этажа непостижимым образом постоянно меняла форму. Инженеры сотворили чудо - огромная зеркальная гладь текла волнами и бугрилась. Кореянка и главный мужелюб Америки скрашивали время, расположившись друг напротив друга за немыслимо изогнутым одноногим столиком. По открытому всем ветрам помещению шла медленная волна тёплого воздуха и нежного дурмана. Мурлыкавший словно из ниоткуда чилаут дополнял картину.
- Это ты сейчас с ним говорил? - расширив простецки подведённые глаза, спросила Су Ке. И коротко посмотрела в ночь за стеклянными перилами, бывшими рядом. Возможно, там близилась непогода, но тут воздушная завеса хранила комфорт - даже урагану сложно пробить эту систему компенсации внешнего движения атмосферы. Искусственный интеллект новейшего небоскрёба моментально выставляет почти точную противофазу навстречу порывам ветра. Внутри периметра верхних пентхаузов, лишённых стёкол - тишь да гладь, лишь тягучее дуновение тропического бриза.