База подразделений чистки. Скоро полдень. Небо затеяло хмуриться.
Не привыкать к двойной игре. Глеб прекрасно знал, в каком времени живёт. Абсолютно точно те трое перехваченных недотёп нашпигованы «жучками» разного калибра, причём девяносто процентов этих штуковин прицеплены и вживлены без ведома горе-провокаторов. В работе бригады ситуация разговора недомолвками и перемигиваниями - стандартная практика, как раз для подобных случаев. Шпионят все за всеми, иногда и каждый сам за собой, если настроение ни к чёрту.
А сейчас оно хуже некуда. Похороны. И этот нечаянный аврал, который находившийся в увольнении солдат сам же и устроил. Но - это работа. И мрак для неё - типовая краска.
Тайный говор в мире, где нет ничего тайного - обычное дело в спецназе. И Серебров принял как должное, что Морган деловито отправил троих сцапанных на «оформление», сам предложив пройтись с лейтенантом по тылам базы. Ну а что терять время, верно?
- Молодец, бригадир.
- Бывший, - поправил, хмуро глянув на солнце за дымкой, Глеб.
- Да. Что лишний раз поминать? - угрюмость сегодняшнего дня проявилась отчётливей. - Парней не вернёшь. Надо уложиться, кстати, с допросом. Сам что знаешь?
- Ровно то, что сказал. Случайно заметил, сразу понял, что дурни на лихое дело идут.
Гудвин оглянулся на ходу и снова посмотрел на лейтенанта:
- Мы здесь ради блага всех. И раз уж мы первыми скрутили, проявим объективность во имя всех землян. Так ведь?
Серебров не смотрел в ответ - с равнодушием в лице спешно пытался угадать, куда клонит командир.
- Очевидно, это большой кусок в пользу тех, кто хочет рассорить нас с Марсом, - предположил он после раздумья. - Момент выбран прямо кричащий о цели хлопот.
- Ну, мы, конечно, не будем полагать абсурдного, что зачинщики этого конфликта назначили в жертвы провокации одного из своих рядов, - Морган подтвердил верность хода мыслей. - Подобного рода политический мазохизм давно в прошлом, ведь так?
- Разумеется, - Глеб снова посмотрел на солнце, прищурившись.
- Хотя... Это в их стиле, смею заявить весьма нетолерантно. Но. Но!
- В области теории это оставим, - нашёлся хмурый подчинённый.
- Да, точно. Чисто теоретически оно может быть. Но практику... Практику мы знаем.
- Наша работа. Мы часть полиции, можно сказать. Хотя и вне её.
- Верно говоришь, лейтенант. Осталось докумекать, кто кого использовал в этом деле, и для чьей выгоды, пардон за туманность моей конкретики. Германская склонность к абстракции. Возможно, нынче она к месту.
Они поднялись на невысокое крыльцо.
- Так, - Морган сделал внутренний запрос таймеру в своей надбровной кости. - Пора. Хулиганов оформили. Пойдем, узнаем, кто такие. Ну, раз уж это наша работа, - он наконец-то мигнул. Просто глаз дёрнулся, что тут такого? Хитрый шеф тут же потёр веко, усмехнувшись.
Такие времена.
Кладбище для рядовых и младшего офицерского состава недалеко от окраины города.
Погода портилась. Когда прибыли на военный мемориал, тучи окончательно застили дневное светило. Хорошо хоть дождь не шёл. Просто тоска без конца и без края!
Почти два десятка скромных армейских гробов в ряду на расстоянии друг от друга. Народу уйма - не все здесь сироты поневоле, как Глеб. Вот его бы никто оплакивать не стал, кроме «гутен моргена» и других солдат базы. И кроме Су Ке.
Серебров удивился этой странной мысли, взбредшей в пустую голову. Просто хотелось, чтобы было так, чтобы она грустила на его поминках. На деле уж понятно, что девице нет дела до мелькнувшего в ночи вояки.
- Так нелепо это всё, - уставший от пафосных речей, подошёл командир. - Знаю, хочешь выведать, кто устроил засаду. На лице у тебя написано это. Со временем найдём, обещаю, бригадир. Точно выследим и поймаем, моя тебе гарантия! - понимая молчание Глеба, Морган хлопнул его по плечу и побрёл к родне одного из бойцов, не дождавшись ответа. Тяжёлая обязанность нынче у майора!
А лейтенант о другом думал. Озадачившись воспоминанием о кореянке, спешно ломал этот нелепый росток нежности в солдатской душе. Не надо больше такого никогда!
- Господин Серебров, примите соболезнования, - подошла интеллигентного вида пожилая женщина. - Прекрасно понимаю, что мой сын для вас был почти родным.
Он отстраненно согласился, невпопад поддакивая. Пора идти. Уже можно.
Дождался, когда масса одетого в чёрное народа потихоньку двинется к выходу, и тоже степенно покинул раздражавшее своей формальностью мероприятие. Ещё день увольнения в запасе. Сегодня воин точно напьётся до отключки!
Старый его магнитомобиль отозвался на приближение хозяина и подрулил ближе.