— Спасибо, дочка… — проявил слесарь прощальную ласку, и направился к собственному подъезду. По пути он не встретил ни одной знакомой души, даже несмотря на сравнительно ранний час. В кармане звенела мелочь, ветер на его пути гонял обрывки прошлых выцветших газет. Наконец дойдя до входной двери в свою невысокую пятиэтажку, Степан Петрович присел на скамью, вытянул ноги и положил голову на выцветшую краску тёплых деревянных досок. Руки на затылке, вчерашняя газета на лице — почему бы не сделать перерыв…
Сегодня 27 апреля 2026 года, понедельник. Новостные ленты всех информационных изданий в один голос твердили о страшном взрыве у самых границ Российской Федерации. Шальным снарядом была повреждена крыша ядерного реактора Запорожской АЭС. В боязни повторить негативный сценарий сорокалетней давности страны Союзного государства — Россия и Белоруссия взяли на себя контроль за ситуацией. Украина на данный момент заняла пассивную позицию, поскольку уже утратила влияние на территорию Запорожской области. Больше всех испугались на оборотной стороне Земли, а именно в США: ответ России в виде запуска ракет в нужную область так и не остановит кровопролитие в регионе. Поток паранойи в западной прессе начался незамедлительно, назывались самые печальные последствия. Пока реактор не извергнет из себя ядерное топливо, все пассивные наблюдатели будут смотреть и ждать второго Чернобыля. И ведь прошло всего сорок лет, мистика чистой воды. Но может Русский мир ещё можно спасти? Отправить все возможные средства предотвращения взрыва реактора с готовностью в несколько часов. Здание Запорожской АЭС, словно в минувшем конце апреля 1986 года представляет собой бочку с порохом с пробитым саркофагом… Как оперативно решить это техногенное бедствие мог бы разве что лидер ленинградской рок-группы «ПИКНИК», имеющий высшее образование по специальности «строительство атомных станций». Все возможные силы МЧС нашей страны направило в зону потенциального поражения возможного взрыва. Журналисты и спецкоры дежурят в костюмах химической защиты вместе со съёмочными группами, готовые по первому сигналу зачехлить плащи и одеть противогазы. Зияющая дыра не должна вызвать общую детонацию, повлёкшую за собой выброс радиоактивных веществ. Ни один снаряд не должен попасть дважды в одну и ту же точку.
Лежать на скамейке уже стало холодно. Газета слетела с лица Степана Петровича. Тот приоткрыл один глаз и стал медленно ощупывать себя сантиметр за сантиметром. Руки и ноги на месте. В карманах куртки звенит мелочь и лежит собранная в охапку авоська. Слесарь потряс головой, сняв с себя остатки сонливости и огляделся по сторонам. Вокруг была стандартная весенняя погода. Горожане шли по своим скромным делам. Только спокойствия у него в душе уже не было.
— Здорово, Михалыч! — произнёс хмурый такому же весёлому и сверкающему, как медный пятак мужику с оплывшим внешним видом. — А как же будущее?
— Петрович, день добрый!
Мужик потупил глаз, словно постиг главную тайну мироздания.
— Какое будущее? Завтра за пивасом сходить? Ну ты, Петрович, жжёшь…
Степан ещё раз приобнял шершавыми руками собственное нескладное туловище и парировал:
— А я, Михалыч, на два года впереди побывал.
Хмурый похлопал себя по коленкам, словно танцевал матросский танец.
— Где мы за свою житуху только не бывали! И что ты там видел, в этом будущем?
Слесарь как мог, изобразил грустный взгляд, как у нашкодившего маленького ребёнка.
— В конец света уверовал. Как пить дать, взрыв будет.
Михалыч от стыда покраснел и, чтобы справиться с подкосившимися коленями, присел на скамейку.
— И когда он станет?
— Чего, Михалыч? — слесарь готов был разрыдаться от открывшейся ему тайны.
— Этот конец… Света? — в глазах рабочего интерес боролся с негодованием.
Степан Петрович решил выложить всё начистоту, ибо правило исповеди могло полностью очистить ему карму и освободить от работы на всю неделю вперёд.
— Да вот, аккурат через сорокет после Чернобыля.
У Михалыча заблестели зрачки от нового, ещё не проворачиваемого его хитрым умом, дела.
Тишину рабочего кабинета нарушил звонкий и протяжный звук стационарного телефона.
— Вытрезвитель слушает. — равнодушно-спокойным тоном произнесла сотрудница с напомаженными губами.