Здесь он встретился со многими товарищами, знакомыми по нарымской ссылке. Им пришлось жить в особенно тяжелых тюремных условиях. Царское правительство беспощадно расправлялось с политическими заключенными. Их притесняли, создавали самые невыносимые условия существования, глумились и издевались над ними. На многих все это производило тяжелое впечатление. Многие впадали в уныние и отчаяние.
Валериан Владимирович не терял самообладания. Своей бодростью и жизнерадостностью он заражал остальных заключенных, поддерживая их в минуту упадка. С обычным упорством занимался самообразованием, для поддержания и укрепления своего здоровья аккуратно проделывал гимнастику и настойчиво заставлял других делать то же самое.
Первое время Куйбышев не знал, за что он на этот раз был арестован. Впоследствии же выяснилось, что, опасаясь Куйбышева, выпущенного «на свободу», томское жандармское управление решило вновь привлечь его к суду по делу первомайской демонстрации в нарымской ссылке.
В марте 1913 года состоялся суд, который признал Куйбышева невиновным. Это судебное решение было затем опротестовано прокурором, причем судебная волокита затянулась до августа 1916 года, когда дело о первомайской демонстрации было окончательно прекращено.
Весною 1913 года Валериан Владимирович приехал в Тамбовскую губернию, в село Лысые Горы, где учительствовала его сестра. Здесь же после долгой разлуки он встретился со своей матерью и двумя другими сестрами.
Приехал он сюда оборванным: в яркой красной рубахе, на голове — старая студенческая фуражка, на ногах — рваные ботинки. Денег на покупку новой обуви ни у него, ни у его родных не было. Мать получала маленькую пенсию после смерти отца, старшая сестра жила на небольшое жалованье, а две другие сестры еще не работали. Пришлось отдать рваные ботинки в починку, а пока ходить… в лаптях.
Красная рубаха, длинные вьющиеся волосы, студенческая фуражка и, наконец, лапти — все это производило необычайное впечатление на местного пристава. При встрече с сестрой Валериана Владимировича он просил ее уговорить своего брата надеть другую рубашку и снять лапти.
После долгих усилий Куйбышеву, наконец, удалось получить явку в подпольную партийную организацию Харькова, куда он и переехал осенью 1913 года. Бесстрашно и умело он выполнял партийные поручения, ускользая из рук агентов охранки.
Но вот после первомайской демонстрации Валериан Владимирович заметил за собой слежку. Он был вынужден скрыться из Харькова.
Переехав в Петербург, Куйбышев поступил рабочим в рессорную мастерскую. Установив связи с партийной организацией, он обратился в большевистскую фракцию Государственной думы и предложил ей свою помощь. Владимир Ильич Ленин, когда ему об этом сообщили, был очень доволен и обрадован, считая, что инициатива и активность Куйбышева есть показатель нового подъема революционного движения.
Валериан Владимирович с огромным увлечением включился в партийную работу. Его избирают членом Петербургского комитета РСДРП и поручают руководить пропагандой. Он лично проводит беседы среди рабочих Путиловского завода, «Треугольника», «Скорохода» и др., разъясняя им задачи и лозунги большевистской партии и предательскую роль соглашателей.
Куйбышев быстро завоевал любовь и авторитет среди рабочих, стал очень популярным. Многие запомнили его энергичный лоб, живые смелые глаза, пышные непокорные волосы, которые он то и дело приглаживал. Речь его увлекала, покоряла слушателей силой убеждения.
— Товарищи, — говорил он, — вы будете господами положения на заводах, когда наступит революция.
Валериан Владимирович настойчиво рекомендовал создавать кружки там, где их еще не было. Время было уже военное, и тактика большевиков требовала использовать антивоенные настроения рабочих. Куйбышев с первого дня кровавой войны проводил в жизнь большевистский лозунг превращения империалистической войны в гражданскую. Под его руководством печатались и распространялись нелегальные газеты, прокламации и листовки, призывавшие к выступлению против войны, организовывались и проводились забастовки, велась агитация за свержение буржуазно-помещичьего строя.
Особенно энергичную деятельность Валериан Владимирович развил на заводе Гейслера и на фабрике «Треугольник», где он с ноября 1914 года работал секретарем больничных касс. Больничные кассы в то время не только оказывали материальную помощь рабочим и защищали их экономические интересы, но и являлись легальными политическими массовыми организациями. Здесь от надежного человека узнавали квартиру, здесь устраивались явки, передавались директивы подпольного центра.