– Завтра Илья заглянет, это наш программист. Если возникнут вопросы, задавайте, не стесняйтесь.
– Хорошо, – эмоции, наконец, схлынули, и я уже мысленно составляла список дел, решая с чего начать в первую очередь.
– Ты на машине? – произнес Егор, неожиданно уходя от официального обращения и тона. И я, оглянувшись, только сейчас заметила, что все, кто был в кабинете вышли, и мы остались одни.
– Нет.
– Я сейчас поеду в ту сторону, могу подбросить, – он бросил мимолетный взгляд на наручные часы, немного прищуриваясь.
– Не стоит, я прогуляюсь до остановки, – произнесла благожелательно, находясь в поисках предлога отказаться от его предложения.
Хотя это и удобно, но потому, что чувствую себя странно рядом с ним особенно наедине, мне не хочется усугублять это. Его однобокая улыбка с легким прищуром серых глаз обезоруживает, почти моментально порождая во мне растерянность и чувство неловкости.
– Не очень хорошая идея; погода портится, да и автобусы тут с большими интервалами ходят.
И я снова с опозданием понимаю, что на улице поднялся ветер. Шум порывов и шороха листвы донесся, наконец, до моего слуха. Вторя в унисон тому, что происходило внутри.
***
Женя села на заднее сиденье, словно стараясь увеличить дистанцию между нами, что в салоне автомобиля сделать было практически невозможно. Ее внутреннее напряжение и скованность, что сквозили еще в кабинете, теперь отчетливо виднелись в отрывистых движениях, и она силой до побелевших костяшек пальцев сжимала ремешок своей сумочки.
Выезжая с территории, отпустил пару шуток, стараясь разрядить атмосферу, но она, лишь скованно улыбнувшись, вновь отвернулась к окну. Не мог понять, в чем дело? Мы не впервые встретившиеся люди, она знала, к кому садится в машину, и что ей ничего не угрожает. Отчего такая реакция? Но спустя пять, десять, пятнадцать минут ситуация не изменилась, и я уже сам ощущал физически это напряжение, заклубившееся в воздухе, концентрирующееся и начинающее опасно искриться. Наваждение какое-то: ненормальное, нереальное, не укладывающееся ни в какие логические рамки. Даже негромко включенная музыка не спасала, не снимала эту натянутость, и тяжесть с каждым мгновением все больше и больше оседала и давила на нервы.
Остановившись на светофоре, бросил взгляд в зеркало заднего вида, и словно удар тока, прокатившийся под кожей, прошил разум, одурманивая, вырывая из момента, отрубая какой бы то ни было мыслительный анализ. Мы встретились в отражении глаза в глаза, и меня закоротило, окуная в серо-зеленый омут чуть темнее у радужки и светлее к зрачку, перекрывая дыхание, словно в одно мгновение нырнул на нереальную глубину, достав до самого дна.
Мир сузился в одной точке, врезаясь, отпечатываясь где-то в подкорке этим моментом до болезненности в кончиках пальцев и внезапного дефицита воздуха в легких. Попытка сделать вдох… И резкий недовольный звук сигнала автомобиля, ворвался в сознание оглушающим выстрелом, вырывая из этого наваждения, возвращая меня к реальности. Перевел взгляд на дорогу, трогая машину с места, и, выругавшись под нос, потянулся за сигаретой. Не удержавшись, на секунду бросил взгляд в зеркало, отметив, что Женя отвернулась к окну. Просто сущий бред какой-то: фантасмагория и игра воспаленного сознания.
– Останови, пожалуйста. Здесь прямая маршрутка ходит, – раздалось спустя пару минут, как только повернул на проспект. Спорить не стал, припарковался в карман.
– Спасибо, что подвез, – так же негромко и неуверенно, уже сомкнув свои пальцы на дверной ручке.
– Пожалуйста. Завтра к девяти.
– Хорошо, я помню.
Она вышла из салона автомобиля, аккуратно захлопнув дверь, и быстрым шагом направилась к только что подошедшей маршрутке, оставив в салоне моего автомобиля шлейф своих духов, который словно яд с каждым вдохом наполнял мои легкие, протравливая, проникая в вены и разносясь вместе с кровью, расползаясь мелкими молекулами по клеткам моего организма, инфицируя, отравляя без права на спасительный антидот. Но это я понял уже позже…
Глава 7
Внутри раздрай и хаос, и я не могу ничем объяснить подобное состояние, меня не пугает выход на работу или необходимость влиться в новый коллектив, я даже не особо напрягаюсь, зная, что пока все мы будем привыкать к новому устройству жизни, у нас начнутся конфликты с Баталовым. Но меня эмоционально штормит, до растерянности, и нервозности, настолько, что я едва свою остановку не проехала, пришлось расталкивать людей и, извиняясь протискиваться к дверям, чтобы успеть выйти из автобуса. Порывы ветра поднимали пыль, а мелкий начинающийся дождь бросал холодные капли в лицо, только в душе такой хаос, что не замечался ни холод, ни осевшая на коже пыль, даже на волосы, что лезли в глаза, подхватываемые ветром, я не обращала никакого внимания. Оказавшись, наконец, дома, я присела на пуф и, скинув туфли, прислонилась спиной к стене, прикрыв глаза и тяжело выдохнув. – Мне просто нужно привыкнуть, это всё перестрой организма и реакция на небольшой стресс. Всё обязательно придёт в норму, – прошептала сама себе под нос, открывая глаза и переводя взгляд на кота, что пришёл в прихожую и ластился к моим ногам, склонилась, потрепав его мягкую шерсть. – Что обормот соскучился? Или голодный? – кот мурлыкнул громче, словно отвечая на один из вопросов. Надо корма насыпать, а то так и будет ходить за мной, – Вась тебе на диету пора, жирок до пола скоро свисать будет, – подхватив мурчащего как трактор кота, направилась на кухню. Наташке, что ли, позвонить? Она вроде до сих пор психиатром в стационаре работает, может, подскажет, каких успокоительных попить, только чтоб на работу мозга не влияли, и в сон не клонило, а то тормозить впервые же рабочие дни такая себе перспектива. Наташка была моей одноклассницей, одно время мы даже плотно общались, а потом как-то всё сошло на нет, как и у всех, жизнь закрутила, у каждого свои интересы появились, семья, работа, дети, от общения осталось лишь то, что поздравляем друг друга с праздниками, да если что понадобиться, то можем обратиться друг к другу. Наполнив кошачьи миски, переоделась, и занялась домашними делами готовка, стирка, глажка, ещё Мишки надо в сад осенние листики распечатать, вырезать и пришить к накидке от новогоднего костюма, он в какой-то постановке будет играть волшебное дерево. Мысли о текущих домашних мелочах и заботах вытеснили все остальное, и буря внутри поутихла, давая мне небольшую передышку, даря иллюзию, что всё понемногу придёт в норму. Я уже заканчивала с ужином, когда мои мужчины приехали домой. – Мама, это тебе. Мы с папой выбилали самый класивый, – Мишка, едва успев переступить порог, неожиданно протянул мне белую розу. – Спасибо мои хорошие, – улыбнувшись, я поцеловала сына в щеку и помогла ему снять лёгкую ветровку. – А папу поцеловать? – с присущей в этом возрасте детской непосредственностью выдал сын. – И папу поцелую, – проведя по волосам Мишки, который уже подхватил Ваську на руки и направился с ним в комнату, сделала шаг и прижалась губами к щеке мужа. – Что за праздник? – Почему сразу праздник, просто захотел сделать приятное своей жене. – Спасибо, – произнесла, но, не удержавшись, вскинула бровь, выражая некоторое недоумение. – И это… – Костя скользнул рукой по моей спине, привлекая ближе к себе, – прости меня, я вчера вспылил немного. – Ну, сейчас ты тоже вспылишь. Я завтра выхожу на работу, – но ожидаемого взрыва не последовало. – Во сколько? – произнёс ровно, отпуская меня и скидывая обувь. – К девяти – Хм, это где? – Район Энергетиков – Жень, я не успею тебя подвезти. Только если мы Мишку ровно к семи в сад отвозить будем, тогда еще можно попробовать… – Мыслительный процесс отразился на его лице, с некоторым налётом чувства вины. – Я и не рассчитывала на тебя, выдохни. Я на автобусе, если что такси вызову. – Во сколько заканчивается рабочий день? – Забрать меня ты тоже не сможешь. Я там до семи, ты если поедешь от сада или от своей работы, то все пробки соберёшь, и мы домой приедем не раньше девяти. – Ну, капец. Жень, может, что другое подыщешь? Давай, я поговорю у себя в страховой, может, найдётся какое-нибудь место, раз тебе так приспичило поработать, – произнес Баталов, направляясь вслед за мной на кухню. – Ты сам вчера сказал, что меня никуда не возьмут. И я уже согласилась, некрасиво будет сейчас на попятную идти. У них сейчас завал образовался, его надо разгрести, а потом можно поговорить с Егором, может появиться возможность как-то сместить график. – Ладно, наеду на Романова при встрече за эксплуатацию своей жены, – он обнял меня со спины, коротко целуя в шею. – Пригрозишь, веник в баню не дать или шашлыка лишить? – губы тронула улыбка. – И это тоже в ход пойдёт, если понадобиться. – Руки иди мой и Мишке напомни. Ужин готов. Муж был в удивительно хорошем настроении, после ужина вызвался сам бельё развесить и посуду помыть, пока я листья к Мишкиному костюму пришивала, и спать сына укладывала. Всё это его рыцарство предвещало только одно: что от исполнения супружеских обязанностей мне сегодня не отвертеться, Баталов пустил в ход тяжёлую артиллерию, вызвавшись помочь мне по хозяйству. А значит, был настроен весьма реши