В водовороте
Да, переезд, переезд... Мебель, книги, всё это надо перенести на соседнюю улицу. Вот что делать со столом-книжкой, может, закрыть его, как кирпич, и обклеить лентой? А внутрь можно положить книги, немного туда войдёт. Мама, ну что ты от меня хочешь, идёшь себе в кабинет и иди, ворчишь и ворчи, не до тебя мне пока, родная.
Сплошной сумбур, всё как-то бестолково и суматошно, всё давит, кругом голова, стены тоже, кажется, кружатся, никак не могу сосредоточиться. Телефон. Да к чёрту вашу рекламу, не существует для меня сейчас никаких белоснежных зубов. Книги, книги... А что делать с проигрывателем?! Я что, Геракл — подвиги совершать? Внезапно в мире что-то стало не так.
Я поднимаю голову. Я смотрю в самые любимые зелёные глаза. Длинные волосы перебирает ветер. Но вместо счастья меня охватывает тревога. Что-то идёт не так, неправильно. Ты не чувствуешь, родная? Как мы с тобой оказались здесь? На песчаной дюне жалко торчит деревце саксаула. А ты лениво-беззаботна, словно в пляжном кафе. Расслаблена и невозмутима. Я не понимаю, что именно неправильно, но что-то неправильно. Я напрягаю память, но не могу вспомнить, что же было пять минут назад.
Я один на яхте. Лёгкий бриз. Парус закрывает полнеба. Но... Небо... Я смотрю на него и не могу определить: всё в порядке, так и должно быть? Рядом с сияющим солнцем отчётливо видны звёзды. А где чайки?
Камни, камни, земля, горный обвал. Но падающие камни не задевают меня, они проходят сквозь меня, словно я бесплотный. Я напрягаюсь, я не понимаю, что это.
Я лежу на цементе лестничной площадки. Пролётом ниже толпятся манекены. Они смотрят на меня. Вот от толпы отделяется один, с длинным носом, и направляется ко мне. Меня охватывает ужас. Я чувствую недоброе. Что он хочет сделать со мной? Мне не убежать — я не могу пошевелиться.
И вновь в мире что-то меняется. На этот раз — чёткое ощущение перемен.
О борт корабля с полуспущенными парусами лениво плескалась волна. Поодаль на песке стоял корабль с надутыми парусами. Где-то прошуршали шины. А может, это опавший лист?
Я провалился в яму, она была похожа на могилу или на колыбель. Сверху на меня упало холодное тело моей возлюбленной, оно давило, как камень, я задыхался, я не мог двинуться. На бледном небе розово загорелась заря. И вновь наверху шуршат шины... или листья... Стоп, да ведь я всего лишь перевожу рассказ этой сумасшедшей Энни Хейфец, ну да, и мне всё это снилось не раз, много раз, только я забывал, когда просыпался. О постапокалиптическом мире, в котором меня забыли по недосмотру. И этот мир теперь полностью принадлежал мне. Где-то, как-то я провалился целиком в явь этих снов, и надо только выбраться из неё, но как это сделать?
Мокрый песок холодил и покалывал спину. По безразличной эстакаде неба ползла хищная заря.
Я принадлежал ей.
10.09.2019