— Чхоль Чжу, прости твоего брата. Не могу я удовлетворить твою просьбу. Я тоже хотел бы взять тебя с собой, но я все же должен оставить тебя. У меня просто разрывается сердце на части. Но, к сожалению, нам снова придется вот так расстаться здесь.
Я смог сказать эти слова, только выпив стакан вина. Трезвым я не мог бы вымолвить ни одного такого слова. И не мог сдержать нахлынувших слез. Чтобы не дать ему видеть мои слезы, я вышел на улицу. Он тоже последовал за мной, оставив на столе недопитый стакан.
— Я понимаю тебя, братец! — сказал он, догнав меня и взяв меня за руку…
Вот так я расстался с младшим братом, и больше мы не смогли снова встретиться.
Когда затем вспоминал я ту хмурую осень, печальную до слез, вспоминал это наше расставание у пруда, я раскаивался, что не мог подольше задержать в своих руках руки брата, который молча пожал мне руку и ушел. Поныне думаю, что это была слишком горькая разлука.
Может быть, Чхоль Чжу и не погиб бы так рано, когда ему не было и двадцати лет, если бы я удовлетворил тогда его просьбу. Поистине он был сам огонь, в пламени и сгорел.
Что еще сказать о нем? Ему едва минуло десять лет, как он включился в революционную организацию. Когда мы жили в Фусуне, он работал ответственным за пропагандистскую работу Детского союза Сэнар, а в Сяошахэ — секретарем участкового комсомольского комитета.
После расставания со мной в Лянцзянкоу он воспитывал многочисленных комсомольцев и послал их в КНРА. Добровольно он вел также трудную работу с китайскими антияпонскими отрядами. Вместе с бойцами этих отрядов он участвовал и в налете на городок Дадяньцзы. Говорят, что китайский антияпонский отряд Ду Ишуня, к которому был причастен Чхоль Чжу, храбро воевал против японских карательных войск в Цзяньдао.
Позже Чхоль Чжу, взяв на себя большую ответственность заведующего отделом по работе с антияпонскими отрядами в Аньту, вел работу с китайским антияпонским отрядом Сюй Куйу, находившимся в оленьем лесу Цанцайцуня в Фуяньдуне уезда Яньцзи. Сюй Куйу был капризным и упрямым вожаком, который на словах выступал за антияпонскую войну, но в то же время открыто враждовал с корейскими коммунистами. Правда, в самом начале Сюй тоже поддерживал хорошие отношения с корейцами. Он стал холодно относиться к корейским коммунистам с тех пор, как члены Антияпонского общества женщин села Фуяньдун вернули комсомолку (корейская девушка), которую он задержал, чтобы сделать ее своей наложницей. Эта девушка пошла в китайский антияпонский отряд с агитбригадой для пропагандистской работы и была задержана этим сумасбродом. Любая женщина не могла тогда оставаться в покое, не удовлетворив его требований. Так часто менял он женщин.
Корейцы не могли уже иметь дело с отрядом Сюй Куйу после того, как члены Общества женщин вернули комсомолку, выручив ее из этой беды. Не могли вступить в контакты с этим атаманом даже те, которые раньше имели с ним близкие связи. Он страдал, если уместно тут это слово, любовной горячкой и приказал своим подчиненным подвергать корейцев преследованиям и репрессиям.
Вот в такой-то момент младший брат Чхоль Чжу и посетил отряд Сюй Куйу вместе с Рим Чхун Чху, имевшим диплом врача народной медицины.
— Мы пришли к вам осведомиться о вашем здоровье. Слыхали, что вы чувствуете себя неважно, — вежливо сказал Чхоль Чжу по-китайски.
Но Сюй Куйу даже не удостоил его ответом. Значит, ему противно даже смотреть на корейцев и говорить с ними.
— Я привел опытного медика, чтобы вылечить вас. Не хотите ли получить его помощь? — сказал еще раз Чхоль Чжу.
Атаман китайского антияпонского отряда заинтересовался тем, что пришел к нему опытный врач, и попросил о медицинском осмотре. Рим Чхун Чху несколько дней лечил его уколами игл. Больной сказал, что благодаря доктору Риму избавился от «беса», так мучившего его головной болью, и не скрывал своей радости. Пользуясь случаем, Чхоль Чжу остался в отряде Сюй Куйу и легально вел работу с антияпонски настроенными солдатами.
Позже Сюй Куйу был вовлечен в нашу армейскую группу, назначен командиром 10-го полка и храбро воевал до последней минуты своей жизни. Одно время он развратничал, говоря, что нельзя жить ни одного дня без опиума и женщины. Но после вовлечения в революционную армию он даже вступил в компартию. Когда я от имени части поздравил его с вступлением в партию, он ответил:
— Товарищ командир! Сегодня я, вступая в партию, вспомнил вашего младшего брата. Если бы не было помощи со стороны Чхоль Чжу, я не мог бы встретить сегодняшний день.