— Перейдя в нашу веру, она стала еврейкой, — напомнил ему Пафф. — Это закон. Но эту тему нам лучше не трогать. Если Горфинкль назначит Эпштейна, это несправедливо, прежде всего, по отношению к конгрегации. И я говорю это не потому, что именно меня он собирается заменить.
— Хорошо, — сказал Аронс, — значит, как только он объявит об этом, мы устроим хипеш.
— Нет, — решительно сказал Пафф. — У меня есть идея. Когда на завтрашнем заседании Горфинкль объявит свои кандидатуры, мы не скажем ни единого слова. Будем сидеть и молчать.
Все посмотрели на него.
— И что толку?
— Доверьтесь мне. Говорю вам, у меня появилась идея. Извините, мальчики, я не могу вам сейчас ее выложить. Завтра просто следите за тем, что происходит, и делайте, как я. Я ничего не говорю — и вы молчите. — Он обвел взглядом стол. — Я вас когда-нибудь подводил?
Глава XII
— Но почему ритуальный комитет? — спросил Роджер Эпштейн.
По крайней мере раз в неделю, обычно по вечерам в субботу, Горфинкли встречались со своими добрыми друзьями Эпштейнами. Вместе ходили в кино, проводили вечер за бриджем или просто беседовали, как и сегодня. Эпштейн заговорил только после того, как женщины ушли на кухню.
— А в чем проблема, Роджер?
— Ты же знаешь, какой из меня верующий. А если рабби будет против?
Горфинкль усмехнулся.
— Интересно, как это у него получится, если на завтрашнем заседании его не будет?
Невысокий и пухлый Эпштейн уже начал лысеть, но спереди еще был пучок волос, который он обычно дергал, когда волновался. Сейчас он дернул его.
— Ну и что? Так он возразит, когда вернется. И будет прав.
— Он будет неправ, — твердо сказал Горфинкль. — Назначение комитетов и их председателей — компетенция президента.
— Но это — ритуальный комитет. Он определяет порядок служб, и это касается в первую очередь рабби, мне кажется. А что я знаю о ритуале? Кроме того… Саманта…
— Послушай, Роджер, ты думаешь, от тебя требуется быть каким-то экспертом? Ты думаешь, что Пафф был специалистом по ритуалу? Для этого там и есть рабби. Как я понимаю, ритуальный комитет и конгрегация — это все равно что школьный комитет города и горожане. Чтобы работать в школьном комитете, не надо быть преподавателем или педагогом. Преподаватели и педагоги пусть работают в школе. А в школьном комитете нужны люди со здравым смыслом, думающие прежде всего о нашем общем благополучии. То же самое и с ритуальным комитетом. Существует определенный порядок молитв, и он дан в молитвеннике. Возникает вопрос — есть рабби. А во всем остальном ты подходишь на все сто.
Эпштейн все еще сопротивлялся.
— Но почему я?
— Во-первых, ритуальный комитет распределяет почести во время служб, особенно по праздникам — а это очень важно, — и я хочу, чтобы его возглавил человек, которому я могу доверять. И потом, ты художник…
— Коммерческий художник, — отмахнулся Эпштейн.
— Художник, — настаивал Горфинкль. — Религиозные службы подразумевают некую зрелищность, и нужен художник, чтобы это почувствовать и воплотить.
— В таком случае…
— Кофе будет готов через минуту, мальчики, — раздался из кухни голос Саманты. Она подошла к двери. — Как мы относимся к горячим английским булочкам?
На добрых два дюйма выше мужа, светловолосая, синеглазая и широкоскулая, она была похожа на дочь викингов.
— Мне только кофе, Сам. Слишком много калорий.
— Брось, милый. Сегодня можешь себе не отказывать. Ты всю неделю был пай-мальчиком.
— Ладно, давай. Это ты меня заставила.
— А как ты, Бен?
— Конечно!
— Мамуля, ты делаешь кофе? — донеслось сверху. Через минуту в комнату спустилась и помахала гостям рукой тонкая, миниатюрная девочка с волосами, заплетенными в две косы.
— Ты весь вечер была здесь, Диди? — спросил Горфинкль. — Что же ты делала?
— Болтала по телефону, конечно, — ответила за нее мать.
— Ну, мамуля, — запротестовала она и повернулась к Горфинклям. — Мы устраиваем пикник на пляже вечером в понедельник. Когда приезжает Стью?
— Вероятно, около полудня в воскресенье, — сказал Горфинкль.
— Вот здорово, надеюсь, у него никаких планов. Мы собираем всех ребят, которые приедут домой на каникулы. Думаю, завтра уже все будут дома. Поэтому мы и выбрали понедельник.
— Где вы его устраиваете, дорогая? — спросила мать.