Глава XLVII
Плотник робко вошел, неуклюже снял старомодную, широкополую войлочную шляпу и в ответ на приглашение рабби сел на край стула.
— Жена решила, что я должен переодеться, — сказал он, объясняя, почему на нем черный костюм, начищенные до блеска черные ботинки, белая рубашка с неудобным, тесным воротником, широкий кричащий галстук. — Из уважения, понимаете.
Рабби кивнул — не потому, что понял, но как знак, чтобы тот продолжал.
— Лэниган позвонил мне сегодня утром и сказал, чтобы я пришел подготовить похороны. Он сказал, они решили, что им не понадобится вскрытие.
— Понимаю.
— И когда я все подготовил, я решил, что зайду поблагодарить вас.
— Я ничего не сделал, мистер Картер. Ничего.
— А я считаю, что если бы вы не пошли вечером в понедельник…
— Нет, мистер Картер, — твердо сказал рабби, — это действительно не имело никакого отношения к их решению. Шеф Лэниган вполне справедливо отказался выдать тело тогда, потому что у него были сомнения относительно причины смерти. Справедливые, как оказалось. Когда выяснилось, что смерть наступила от удушья, эксперт сказал ему, что вскрытие не нужно, что оно им ничего не даст. Насколько я понимаю, острое алкогольное отравление приводит к параличу нерва, который управляет дыханием, так что действие на органы то же самое, что при удушье.
— Я все же думаю, что если бы вы не пошли туда, они все равно могли бы это проделать. Доктора делали так и просто для практики, это известно, — неодобрительно добавил он.
— Вы организовали похороны? — спросил рабби, чтобы сменить тему.
Картер кивнул.
— Это будет в тесном кругу — только семья. Мы не хотим толпы, только семья и мой друг, проповедник, с которым я работал во время кампании против фторирования. Он скажет несколько слов.
— Думаю, так лучше всего.
— Вы знаете, рабби, я мог бы спасти мальчика. — Картер сжал кулаки. — Я не сказал бы этого своей жене, но вам я говорю.
— Что вы имеете в виду?
— Я не услышал, рабби. Бог говорил со мной, а я не услышал.
Рабби с интересом взглянул на него.
— О?
— Я вышел поискать его в тот вечер. Я искал в центре города в барах, думал, что именно там его можно найти. А его там не оказалось, я просто ездил вокруг, по разным улицам, вроде как бесцельно. Я проезжал Тарлоу-Пойнт. А зачем бы я поехал туда, если бы Бог не указал мне? Я даже притормозил, когда проезжал Хиллсон-Хаус. Так направлял Господь мои шаги или нет? — спросил он. — Но я сердился на мальчика, и это заглушало глас Божий. Если бы я был восприимчив, Он говорил бы со мной и сказал бы, где искать. Но мой разум был блокирован, рабби, и голос не мог проникнуть в него.
— Вы не должны так думать, мистер Картер.
— Мне стало легче от того, что я сбросил с себя эту тяжесть, рабби. Я должен был рассказать это кому-то, и просто не мог сказать об этом жене. О, я знаю, что пути Господни неисповедимы, и это часть какого-то великого плана, выходящего за пределы моего понимания, или же это наказание мне или, может, даже моей жене за грехи, совершенные в прошлом. Но я хочу, чтобы вы знали, что моя собственная вера не дрогнула — ни на мгновение. И если мой гнев заглушил голос, это тоже, возможно, было частью божественного плана. А может, это должно было научить меня, что мой гнев греховен.
— Вы намекаете, что Господь мог взять жизнь вашего сына только для того, чтобы научить вас сдерживать свой гнев? — резко спросил рабби.
— Я не знаю, но долг Его слуг пытаться понять Его. А иначе зачем мысли приходят в мою голову?
— Не все мысли, которые приходят в голову человеку, мистер Картер, вложены туда Богом. И не все, что происходит вокруг, — Его дела. Если вы видите Его руку во всем, что происходит, через некоторое время вы начнете обвинять Его во всех отталкивающих и страшных событиях. Некоторые вещи — результаты наших собственных ошибок, а некоторые происходят просто случайно.
Картер поднялся.
— Мне не нравятся ваши слова, рабби. Мне кажется, что это говорит о недостатке веры, а я не ожидал этого от вас. Или вы говорите это только для того, чтобы мне стало легче. — Он пошел к двери. Было очевидно, что он уязвлен. — Вот увидите, рабби, — сказал он и похлопал его по руке, — если у вас есть вера, в конце концов все станет на свои места. — Лицо его вдруг прояснилось и даже смягчилось в улыбке. — Кстати, они поймали этого цветного парня, который отобрал жизнь у моего мальчика. Они привели его, когда я был в отделении.
Картер ушел, и рабби повернулся к Мириам.
— Где мое пальто? Я еду в участок.