— Естественно, — сухо сказал Лэниган.
— Вы думаете, я боялся его?
— Такое мне и в голову не приходило.
Дженкинс покачал головой.
— Драться по-честному я бы не стал. Зачем? Он был тяжелее меня фунтов на пятьдесят. Если бы мы были одни там, на пляже, когда он начал выступать, я бы хоть камнем в него запустил. Но при детях я не мог. Они бы не позволили.
— А тут их не было.
— Вот-вот. И я осатанел. Возможность была великолепная, а сделать ничего нельзя. А потом вспомнил про портсигар и решил забрать его, чтобы не оказаться совсем уж в дураках.
— Ты взял его портсигар?
— Да, я заметил его еще вечером. С одной стороны сигареты, а с другой косячки.
— Косячки? — переспросил рабби.
— Да, наркотики.
— Он курил их вечером? — спросил Лэниган.
— Да нет, он курил обычные, но те, другие, я узнал. Утром я собирался в Нью-Йорк и решил, что мне они пригодятся. Портсигар был у него в кармане рубашки, я вытащил его, и все. Потом вернулся в гостиную, выглянул за шторы и увидел, что машина уехала. Можете не сомневаться, ждать я не стал и тут же смылся.
— Дверь для Горфинкля и Джейкобса вы, конечно, оставили открытой, — сказал рабби.
Дженкинс улыбнулся и покачал головой.
— Конечно, нет. Я оставил ее запертой. Они же собирались спасать этого Муза. Зачем было облегчать им задачу?
Глава L
Молодой человек был возмущен.
— Я вижу, как они вводят задержанного и хочу сделать снимок, а этот лейтенант Дженнингс не разрешает. Тогда я прошу шефа сделать заявление, а он говорит: «Пока никаких заявлений». Ладно, думаю, покручусь здесь немного и поговорю с ним, когда все поутихнет, может, что и получится. И получаю: входит какой-то парень — раввин местной синагоги, как сказал один из копов, — и топает прямиком в кабинет Лэнигана. Тут же Лэниган выходит с ним, и вдвоем они идут в камеру, чтобы допросить задержанного. Я было сунулся туда же, а Лэниган захлопывает дверь у меня перед носом. Если раввин может присутствовать при допросе задержанного, — а тот цветной уж точно не еврей, и он не может быть его духовником, — так почему не может репортер?
— Хорошо, разберемся. — Харви Кантер отпустил его и поднял трубку.
— Привет, это ты, Хью? Харви Кантер. Как дела?
— Хорошо, а у вас?
— Как нельзя лучше. А как супруга?
— Нормально.
— Что слышно от мальчика?
— Переворачивает вверх тормашками Западное побережье, судя по его последнему письму.
— Прекрасно. Слушай, что у вас в воскресенье вечером?
— Насколько я знаю, ничего.
— А Эдит затевает обычный обед из даров моря — суп из моллюсков, омары и прочее. Может, вы с Глэдис зайдете?
— Неплохо бы, но разве у тебя не праздник?
Харви усмехнулся.
— Подумать только, мой свояк — президент синагоги, а мне приходится звонить католику, чтобы он напомнил мне про Седер. Я так давно его не проводил, что и не вспомню, с чего начинать. Но я покопаюсь и найду для тебя кипу, если тебе от этого будет легче. Так договорились?
— Да, конечно, я только уточню у Глэдис…
— Эдит позвонит ей. О, кстати, что там у тебя произошло с моим парнем? Он говорит, что ты его просто игнорировал.
— Он назойлив, Харви. Поучил бы ты его правилам приличия, что ли.
— Мы их нынче ничему не учим — усмехнулся Кантер. — Они приходят из школы журналистики и уже все знают. Он хороший мальчик, но он смотрит «Первую полосу» по вечерам и воображает себя Хилди Джонсоном. Он сказал, что вы задержали Дженкинса. Он заговорил?
— Да, и хорошо заговорил…
Кантер взял карандаш и блокнот.
Глава LI
— Он лжет. Ни за что не поверю, будто он поехал в Хиллсон-Хаус только чтобы укрыться от дождя, а потом спер у Муза портсигар, решил, что полностью с ним рассчитался, и сидел себе в гостиной, посматривая время от времени, не уехала ли машина. Зачем тогда вся эта история с запиранием дверей?
— Потому что полиция…
— Хорошо, а зачем задергивать шторы и опускать портьеры? Нет, рабби, я иначе вижу эти его двадцать минут. Он вошел в дом, как и говорит, пусть так, но все эти штуки с портьерами и всем прочим он проделал потому, что собирался провести там какое-то время. Войдя в комнату, где лежал Муз, он вытащил портсигар, положил ему на голову лист пластика — как все время и собирался, — и вернулся в гостиную. Ждать.