Когда я поднялся наутро, мистера Паркера нигде не было, но дверь большого сарая стояла открытой, и трактор с циркулярной пилой был готов к выезду. Прибыв в «Каменную усадьбу» ровно к восьми, я почувствовал себя профессионалом. Это место совершенно отличалось от «Дома на холме» тем, что располагалось очень низко у подножья крутого склона. На участок можно было попасть по длинной глухой дорожке меж двух живых изгородей, и въезда этого я бы нипочем не нашел, если бы старик не сказал мне, что он второй слева. После четверти мили или около того дорожка закончилась на дворе фермы, над которым нависала пустошь. Как и ожидалось, дом был сложен целиком из камня. Должно быть, я уже привык жить наверху у мистера Паркера, поскольку это место показалось мне действительно очень низким и замкнутым со всех сторон. И очень сырым. День стоял пасмурный, но я не мог себе представить, что здесь как-то очень сияет солнце, даже летом. Повсюду голые валуны, почти все укутаны мшистым налетом, как будто никогда по-настоящему не просыхают. И конечно, озера отсюда не было видно совсем — только травянистые склоны, взмывавшие к тучам.
Человек, вынырнувший из дома встретить меня, являл признаки пожизненного обитания в тени. Вот я такой прибыл, полностью экипированный, чтобы выполнить для него некую важную работу, а он лишь мрачно показал на штабель древесины в дальнем углу двора. Затем глянул на часы — проверить, что я приехал вовремя. Несмотря на такое блеклое приветствие, однако, я решил все же попробовать завести с ним дружелюбный разговор. Выключив двигатель, я слез с трактора.
— Утро, — бодро произнес я. — Мистер Пиктолл, верно?
— Верно, да, — ответил он.
— А… э, ну, я привез пилу.
— Да, это я вижу, — сказал он. — И вы ее оператор, так?
— Ага.
— Так. Ну, мне нужны поленья на дрова не меньше девяти дюймов и не больше четырнадцати. Это ясно?
— Не меньше девяти, не больше четырнадцати. Ладно.
Когда я это произнес, мистер Пиктолл глянул на меня странно. Посмотрел на технику, затем снова на меня.
— Вы же знаете, что делать, верно?
— О да, — сказал я, заверив его кивком.
— Ага, ну, уже десять минут девятого, так что вам бы лучше начать.
Очевидно, я не смотрелся таким профессионалом, каким себя считал. Я снова завел трактор и запустил циркулярную пилу, сознавая, что мистер Пиктолл следит за каждым моим движением. Произведя пару важных на вид проверок безопасности, я выбрал из штабеля брус и принялся резать его на поленья. Каждый по мне выглядел от девяти до четырнадцати дюймов длиной, но он немного погодя вытащил из кармана рулетку и замерил. После чего подошел к трактору.
— У вас что, линейки нет? — требовательно спросил он.
— Э… вообще-то нет, — ответил я. — Обычно не пригождается.
— Так вы, значит, длину на глазок замеряете, а?
— Ага.
Он покачал головой.
— Ну, у меня больше нет времени здесь торчать, но лучше, если ошибок не будет.
— Ладно.
— Иначе мистер Паркер об этом услышит.
— Ну да.
И с тем он зашел в дом и закрыл за собой дверь. Через несколько минут вышел снова, глянул в мою сторону и направился к сараю с низкой крышей, в котором стоял пикап. Мне стало значительно легче, когда он сел в него и уехал по дорожке, больше не сказав мне ни слова. Как только он скрылся, я выключил двигатель и передохнул. По прибытии я так быстро принялся за работу, что едва успел все тут осмотреть, поэтому теперь несколько минут стоял и озирался. Первым делом заметил, что дом, похоже, разделен на две части. Дверь, через которую ходил мистер Пиктолл, была ко мне ближе, и на ступеньке перед ней стояла пустая молочная бутылка. На дальнем конце здания я заметил другой порог со своей молочной бутылкой на нем. На миг мне показалось, что в окне мелькнуло чье-то розовое лицо — выглянуло, — но дальше всматриваться не было времени. Я вдруг услышал, как по дорожке подъезжает машина, и, решив, что это возвращается мистер Пиктолл, снова запустил двигатель и вернулся к работе.
Мгновение спустя во двор въехал Дикин.
Как обычно, он очень спешил — сбегал к двум порогам со свежим молоком и забрал пустые бутылки. Заметив меня возле трактора, заполошно мне помахал.
— С Томми уже повидались? — крикнул я.
— Нет, — ответил он. — Времени не было! Но повидаюсь!
— Вы уж постарайтесь!
— Хорошо!
Дикин тут же исчез — рванул прочь по дорожке, дальше на свой молочный объезд, который уже начинал походить на дело очень неблагодарное. Почему все здесь считают, что мне было бы интересно «заменить» Дикина, я ума не мог приложить. Казалось, даже Ходж откуда-то подцепил эту мысль. Накануне вечером в «Перезвоне» он принялся распространяться о том, что «в молочном деле тут есть куда улучшать», и что хороший кандидат «не в миллионе миль отсюда». Я, конечно, сделал вид, что не обратил на это никакого внимания, и не стал вступать с ним в непосредственную беседу. Тем не менее у меня сложилось стойкое впечатление, что несколько местных убеждены, будто я всерьез рассматриваю возможность стать их молочником. Насколько мне было известно, такого мнения я не подкреплял ничем, да и смещать с места Дикина мне хотелось меньше всего на свете. У него и так неприятностей хватает, чтоб еще и я к ним прибавлялся.