— Если б больше внимания на дела обращал, так уже все углы и закоулки знал бы.
— А он, значит, нет? — спросил я. — Не обращает внимания?
— Нет, конечно! — сказал старик. — Заставил меня дело бросить, а потом его и потопил.
— Почему же он вас заставил бросить?
— По состоянию здоровья.
— Ну, — сказал я, — это хорошая причина, разве нет?
— Да черта с два! — рявкнул он. — Все это безделье меня только прикончит! Я потому и хожу гулять подолгу — делать-то больше нечего!
Он подобрал отбившееся полено и положил его на верх поленницы.
— Можете и дальше мне помогать, если вам нравится, — сказал я.
— Спасибо, — ответил он. — Беда лишь в том, что он в любой момент теперь может приехать.
— А куда это он постоянно мотается?
— Ох, даже не спрашивайте. Говорит, что теперь занимается куплей-продажей. Знаете, аукционы и тому подобное. Чертовски дурацкое занятие это, если не соображаешь, что делаешь.
— Ну, — заметил я, — мистер Паркер, судя по всему, на этом неплохо зарабатывает.
— Может, и так, но у Томми голова правильной стороной прикручена. Если он во что-то вкладывает деньги, то знаешь, что это надежно.
— Видимо, да.
— Но это не значит, что любой так может. — Старик оглядел двор и презрительно покачал головой. — Крепкое дело у нас тут было, — сказал он. — А теперь ему конец.
Вскоре после я вернулся к пиле и приготовился продолжать работу. Старший мистер Пиктолл, очевидно, решил, что больше помочь мне не сможет, что было очень жаль — у нас с ним сложилась хорошая бригада. Несколько минут спустя он мне кивнул и ушел в сторону озера. Я посмотрел на штабель древесины и понял, что, хотя за утро мы его изрядно истощили, работы с ним мне еще много. Штабель состоял из рубленых бревен, списанных балок и сломанных заборных столбов — все их следовало напилить на поленья не короче девяти дюймов и не длиннее четырнадцати. Я выбрал древнюю на вид балку и разметил ее, затем принялся за первый надпил. Пила вдруг настойчиво заскрежетала. Я отдернул балку, но шум продолжался, поэтому я заглушил трактор. Лезвие не докрутилось до остановки постепенно, а замерло намертво. Тут я заметил, что дымятся подшипники. Я положил на них руку и понял, что они очень нагрелись. Слегка выругавшись, я решил дать пиле остыть, а затем попробовать снова, но меня не оставляло безнадёжное ощущение, что здесь что-то серьезно не так. Четверть часа я перевозил на тачке поленья в дровяной сарай, а потом, когда ничего больше не оставалось, попробовал завести двигатель снова. Скрежет тут же возобновился, и страхи мои подтвердились: пиле как-то удалось заесть. И вот тут я вспомнил про тавотный шприц. Конечно же! Мистер Паркер всегда подчеркнуто смазывал тавотом все движущиеся части до и после использования, а я сегодня утром перед выездом этого не сделал. Теперь мне ничего не оставалось — только собраться и ехать домой. Во дворе я как мог прибрался, опилки сгреб лопатой в аккуратную кучу с одной стороны, после чего выехал оттуда.
На полдороге от дома я встретил младшего мистера Пиктолла, возвращавшегося на своем пикапе. Я заметил, что в кузове он везет четыре пустые нефтяные бочки. Места разъехаться у нас не было, поэтому мне пришлось задним ходом сдавать до самого двора, а он ехал за мной, и, как только мы прибыли на место, он вылез из кабины и подошел к трактору.
— Вы это куда? — спросил он.
— Обратно в «Дом на холме».
— Зачем?
— Пилу заело.
— А как же мои дрова?
— Ну, — сказал я, — мне просто придется к вам заехать в другой день.
— Я не хочу, чтоб вы заезжали в другой день! — повысил голос мистер Пиктолл. — Уговор был на немедленное исполнение!
— Извините, но я не очень понимаю, что еще тут можно сделать.
— Никаких мне «извините»! — взревел он. — Я об этом с мистером Паркером поговорю!
И с этими словами он влетел в дом и захлопнул за собой дверь.
До того, как все пошло не так, я предвкушал поездку обратно в «Дом на холме». Потарахтеть на тракторе по тайным сельским дорогам — приятное завершение трудового дня. А теперь я мог думать лишь о мистере Пиктолле, который в ярости звонит мистеру Паркеру, а тот затем выходит из себя при мне. Одно дело ступить и опрокинуть банку краски и совершенно другое — вывести из строя совершенно годную технику. Брайан Уэбб и прочие бессчетно предупреждали меня насчет норова мистера Паркера, и на сей раз я был уверен, что получу от него сполна. Тем не менее выбора мне не оставалось — только ехать домой и расхлебывать кашу.
Вдобавок к моим горестям небеса потемнели и пошел дождь. У трактора не было кабины, поэтому, когда доехал до «Дома на холме», вымок я насквозь. В такую погоду нарисованный зеленый квадрат при въезде особенно бросался в глаза, и тягости, что я чувствовал, никак не развеял. Я подумал было, не списать ли мне прекращение пилки на «дождь прогнал», но тут же понял, что отговорка это хилая. Да и как бы там ни было, правда все равно выйдет наружу рано или поздно, от этого никуда не деться.