— И что же? — спросил Мачон.
— Жир, — сказал Паррол. — Когда вся эта сложная плотная структура чалота, которая обеспечивает вашу жизнедеятельность в океане на глубине трехсот метров, начинает разлагаться, она превращается в жир, который откладывается в теле промежуточного хозяина! Если вы — фрайя, то это просто замечательно. Для них жир — это что-то вроде премии, которую они получают в результате взаимоотношений с чалотом. После этого они могут целый месяц не есть. У морских коров это было не очень заметно, поскольку чалот мало чего добавил к их и без того крупным прослойкам жира в организме. Но зато мы с Найл!..
Паррол покачал головой.
— Не хочется распространяться обо всех малоприятных подробностях, но доктор Тей вынужден был применить пластиковую кожу, чтобы наши тела буквально не расползлись! Мы выглядели чудовищами. Первые десять дней он держал нас в чанах с водой и хирургическим путем удалял все лишнее из организмов. Потом решил, что нам поможет лечебное голодание. Оно и в самом деле помогло. Правда, чтобы прийти в нормальное состояние, нам понадобилось почти два месяца, полтора из которых Найл не позволяла видеться с собой даже мне…
Сейчас она уже вернула себе первоначальный облик, но ее тщеславие до сих пор остается уязвленным. Думается, скоро это пройдет. Но если в течение ближайшего месяца или около того кому-то вздумается упомянуть при ней о каком-нибудь существе, страдающем излишним весом, вроде морской коровы, и при этом улыбнуться, то, держу пари, он без лишних разговоров рискует получить прямо в торец!
Перевод В. Михайлова
Джеймс Шмиц
ДЬЯВОЛЬСКОЕ ОТРОДЬЕ
Глава 1
Когда боль, жгучей пеленой застилавшая разум, стала постепенно уходить, Тайкос Кей был даже скорее удивлен тем обстоятельством, что до сих пор держится на ногах. Обработка была жестокой и труднопереносимой. Временами казалось, что с ней почти невозможно справиться. Тем не менее, он ее выдержал. Ощущение жара от чего-то раскаленного добела, которое, ворвавшись ему в сознание, все-таки не оказало на мозг ожидаемого воздействия, постепенно снижалось. Жар сменился теплом, исходящим от вяло и уныло тлеющих углей. Потом и угли угасли. К Тайкосу стало возвращаться зрение.
Он маленькими порциями пустил в свое сознание ощущение собственного тела. Ощущение было не из приятных. До сих пор в некоторых участках тела оставались отголоски жгучей боли, будто в эти места втыкались крошечные раскаленные лезвия и кромсали плоть. Ущерб, наносимый нервной системе человека одним сеансом болевой обработки, был ничтожен. Однако, суммарный эффект от целого ряда таких сеансов был уже гораздо значительнее. За последние несколько недель сеансы проводились двадцать раз. Теперь, каждый раз подсчитывая вред, который этот процесс нанес организму, Тайкос подумывал, не придется ли ему признать, что кумулятивный эффект достиг такого уровня, при котором ущерб стал необратим.
Однако на этот раз трагедии не случилось. Разум был затуманен, но так было всегда после обработки, и длилось недолго. Убедившись в этом, он переключил внимание со своих внутренних ощущений на окружающий мир.
Появились четкие очертания большой комнаты. Она почти полностью была погружена в темноту, так как освещение было выключено демонами везде, кроме центра потолка. Осталось только пятно света, в которое попадала большая часть рабочего стола, к которому он был прислонен. А еще возвышение метрах в десяти поодаль, с которого за ним наблюдали. Полки, стены, ряды биологических образцов, наборы анализирующего и записывающего оборудования были погружены в темноту.
Тайкос Кей осмотрелся, воспринимая реальность, как она есть. Потом глянул на демонов.
— Вам опять удалось избежать болевых ощущений? — спросил один из трех — меньше всех ростом.
Тайкос размышлял. Облик маленького демона был все еще как будто в тумане, хоть и начал мало-помалу проясняться. Его звали Колл… Да, точно. Великий Палач Колл. Один из наиболее влиятельных руководителей Вечноживущих. Заместитель председателя Гласа Решимости…
Тайкос напомнил себе: «В общении с Коллом проявляй большую осторожность!»