Время шло. А обстановка требовала от белых скорейшей развязки. Предпринять еще одно наступление они воздержались, не будучи уверенными в успехе атаки и боясь понести новые потери. Дальнейшая же затяжка подрывала моральный дух пепеляевцев и могла окончательно разбить у них слепую, ни на чем не основанную веру в успех всей авантюры.
И вот, чтобы в кратчайший срок и с малыми потерями разделаться с нашим сильно пострадавшим отрядом, пепеляевцы решили удивить отсталую и темную Якутию новым «техническим достижением». По распоряжению Вишневского белые стали сооружать своеобразные «якутские танки»: на сани с деревянным настилом накладывали пять — шесть рядов балбах. Таких подвижных укрытий они оборудовали несколько десятков. За каждым из них могли укрыться восемь — десять человек.
Если бы их затея удалась, нам пришлось бы очень плохо. Толкая впереди себя «якутский танк», белые могли безнаказанно вплотную подойти к нашим окопам, забросать их гранатами и броситься в атаку.
Но генеральская изобретательность упустила из виду одно «маленькое» обстоятельство. Груза на каждые сани приходилось не менее ста пудов. И столкнуть их следовавшие за санями восемь — десять человек не могли. Хоть запрягай в них еще пару добрых лошадей. А они представят для наших стрелков прекрасные мишени. Так что и от затеи с «якутскими танками» пришлось отказаться.
ОСАДА
Весь день 16 февраля шла ружейная перестрелка. Она то замирала, то возобновлялась с новой силой. Короткими очередями били пулеметы. И так до самого вечера. Пепеляевцы не наступали.
Спустившаяся ночь также прошла без активных действий со стороны противника. Лишь изредка тишина нарушалась непродолжительными вспышками ружейного огня. Пулеметы почти не стреляли.
Наутро начальник обороны Жолнин сообщил, что белые возводят вокруг нас окопы из балбах. Значит, противник решил взять нас измором. Началась осада, а с ней пришли лишения.
Первое, с чем нам пришлось столкнуться, — это отсутствие воды. Имевшийся небольшой запас льда вышел, и утром 17 февраля мы оказались без кипятка. Нам оставалось пользоваться снегом, но и он находился за окопами.
Днем отправиться на заготовку снега нечего было и думать. Это можно было сделать только ночью, и то с опасностью для жизни. А раненых мучила жажда, они ежеминутно просили воды.
— Дайте пить! Во рту все пересохло… Внутри горит… Дайте каплю воды!
— Товарищи, потерпите до вечера. Воды нет, лед кончился, а снегу сейчас не достанешь — убьют. Белые близко, кругом засели.
Легкораненые смирялись и молчали, а тяжелораненые все время просили пить.
Наконец наступила долгожданная ночь, но, как нарочно, лунная. Из находящейся в юрте резервной части отряда пойти за снегом вызвались два красноармейца. С ними добровольно пошел и пленный унтер-офицер, захваченный при нашем подходе к Сасыл-сысы.
— Разрешите мне пойти вместе с красноармейцами за снегом. Сам поглотаю и другим принесу, — попросился он у меня, и я его отпустил.
Все трое захватили с собой по мешку, вышли во двор и шагнули за окоп…
В лунной светлой мути черные тени ползущих людей выделяются отчетливо. Их, конечно, сразу заметили, открыли сильную стрельбу. Двоих ранило, унтер-офицера убило. Раненые вернулись ни с чем. Пошли еще двое. Опять одного ранило, второй принес снега, но немного. Снег высыпали в ведро, поставили к огню в камелек. Натопилось несколько кружек воды, ее разделили между тяжелоранеными.
Припав пересохшими губами к кружке, они отхлебывали воду маленькими глотками, стараясь продлить удовольствие. Выпили, облегченно вздохнули, но через несколько минут снова стали просить воды. Не утоленная, а лишь частично заглушенная жажда вспыхнула с новой силой, стала еще острее.
Что делать? Чтобы обеспечить воду для всего отряда, нужно много снега. Но, пока светит луна, к нему нельзя подступиться. Враг учитывает наше положение и зорко следит за дорогой к снегу. Луна скроется часа за два до рассвета, а за это время много не натаскаешь.
На наше счастье, в санитарной части оказалось несколько простынь. Из них сшили три белых халата. Это немного, но уже хорошо.
Три красноармейца облачились в белые халаты, выползли за окопы. Все же противник их обнаружил, обстрелял. Мы отвечали залпами. Начался настоящий огневой бой. А три человека в халатах, припав к земле, все гребли и гребли снег в мешки, набивали их потуже, оттаскивали во двор, высыпали в кучу и снова отправлялись за снегом. И так до самого утра.