В это время везде и всюду якуты только и говорили о событиях в Сасыл-сысы и что из Якутска движутся на Амгу крупные силы противника. Кем-то распространялся слух, что красных около тысячи человек.
Принятые мною меры к опровержению этих слухов цели не достигали, так как Д. И. и А. И. Слепцовы заблаговременно убрались — первый еще 16 февраля к Ракитину, а второй 20 февраля удрал к красным. Остался один Протасов.
22 февраля, на рассвете, красные — 250 человек при одном орудии — выступили из Чурапчи на Амгу. Моя застава очистила дорогу, и только пять человек дрались до последнего, и все погибли.
Я послал с донесением генералу Ракитину поручика Токарева, который был захвачен красными.
После этого заявления об увольнении стали более настойчивыми. Тот же Егор Аммосов в присутствии партизан и Протасова бросил мне винтовку и патроны и заявил, что больше служить не будет.
Я его арестовал, но пример его оказался заразительным, на другой день из 2-й роты ушли около 25 человек.
23 февраля, около 10 часов утра, мне сообщили, что показалась колонна всадников около 50 человек, которые спешиваются.
Обливаясь потом, таща каждого буквально за рукав, я разместил партизан на позиции и с пятисот шагов открыл огонь по наступавшему противнику, который в свою очередь открыл огонь из кольта и шоша.
Чтобы ликвидировать угрозу с правого фланга, я решил отвести вправо, на очень хорошую позицию имевшийся у меня резерв в 14 человек. Скомандовал: «За мной, бегом!» — и под пулеметным огнем мы перебрались и залегли за балбахами.
Только тогда я увидел, что со мной только один переводчик, а все остальные якуты садятся на коней.
Мне с переводчиком путь отступления уже был отрезан уничтожающим огнем, а лошади мне мои подчиненные не соблаговолили оставить. Однако красные дальше не пошли, и я пролежал до вечера в снегу, потом пришел в юрту и хотел догнать свой отряд, но не знал, где он, да и якуты стали совсем другими; нарочным никто ехать не желает, лошадей, говорят, нет и о положении на фронте никто ничего не знает».
Так рассыпался отряд полковника Варгасова. Сам он только случайно узнал о близости отряда генерала Ракитина и примкнул к нему.
А генерал Ракитин, прождав безрезультатно более суток в засаде, понял, что красные его надули. Сгоряча он хотел броситься вдогонку за Курашовым, но среди бойцов его отряда тоже началось брожение. Стали ползти слухи, что якуты вообще не желают воевать с красными и что они намереваются при первом удобном случае обезоружить белых и передать их советским властям.
Ввиду этого генерал Ракитин, намеревавшийся было пойти на соединение с Пепеляевым, предпочел распустить всех якутов и с двадцатью шестью русскими спешно направиться в Охотск.
Итак, Пепеляев получил спешное донесение о том, что в Сасыл-сысы движется сильный отряд красных войск Курашова с орудием.
Оставив с Вишневским отряд Артемьева и человек тридцать русских добровольцев, Пепеляев с дружиной бросился навстречу Курашову, торопясь занять выгодную позицию. 26 февраля отряд «деда» в местности Элесин вступил в бой с пепеляевцами и нанес им значительный урон. Потери белых составляли около шестидесяти человек ранеными и убитыми.
Во время боя пулеметчику Ренкусу удалось испортить один пулемет и с восемнадцатью бойцами перебежать к Курашову.
28 февраля произошел второй бой, также неудачный для дружины, которая потеряла убитыми и ранеными около тридцати человек. К «деду» перебежали еще двенадцать бойцов.
А потери в отряде Курашова за оба боя не превышали сорока человек.
Тогда Пепеляев укрепился в селении Арылах и хотел дать «деду» еще один бой. Но Курашов обошел селение. Старый, опытный командир, он поставил себе целью возможно скорее выйти в Сасыл-сысы.
Пока генерал нерешительно маневрировал в районе деревни Элесин, отряд Курашова успешно продвигался к Сасыл-сысы, где перед нашими окопами сидел генерал Вишневский.
Такова была обстановка к тому моменту, когда командующий красными войсками в Якутии Байкалов, собрав весь гарнизон Якутска численностью около шестисот бойцов, при двух орудиях и восьми пулеметах, выступил по направлению к Амге. Здесь к этому времени оставалось около 150 белогвардейцев, много раненых и продовольственные запасы пепеляевцев.
О подходе к Амге якутского экспедиционного отряда Пепеляев не знал. Это во многом объяснялось тем, что население сочувствовало Советской власти, и, хорошо зная о движении отряда Байкалова, молчало об этом или сообщало ложные сведения.