— Пистолет выбьют из руки, если она не сможет защищаться, — отрезает Силко. — Продолжайте.
И она продолжает. Опять дерется с Джинкс, чудом сдерживаясь, вот только со временем Севика мрачнеет — возможно, у девочки начинает получаться. Севика ни за что не признается в этом Силко, уязвляя свою гордость.
Он приходит как-то утром, заменяя Севику — той нужно разобраться с одним из мятежных химбаронов. Джинкс сидит на старом ящике, лениво бросая камушки в нарисованную на сером песке мишень, но на звук его шагов поворачивает голову. Удивленно шарит взглядом вокруг, ища угрожающую тень Севики, неизменно прикрывающей Силко спину, но не находит ее.
— Что-то случилось? — удивленно, но и заинтересованно спрашивает Джинкс.
— Нет, ничего. Просто я хотел тебя чему-нибудь научить.
Джинкс выглядит взрослее, крепче. Силко видит ее каждый день, даже если слишком занят, то неизменно заглядывает перед сном — или позволяет сворачиваться клубком у себя под боком, когда кошмары ее одолевают. Но замечает это сейчас, когда Джинкс ухмыляется, завязывая волосы покрепче, поправляет черную майку. Она готовится броситься на Силко с кулаками, однако он уверенно протягивает ей кинжал в ножнах.
— Когда-то я убивал таким, — поясняет Силко. — Нет смысла в ваших кулачных боях, если ты не будешь помнить, что тебя могут в любой момент пырнуть в бок.
Джинкс фыркает, вертит ножичек в руках. Обманчиво небольшой… но бритвенно-острый, хищный, поблескивающий. Она возвращает кинжал в ножны, подбирается для нападения, напряженная и готовая к бою. Атакуя, сдерживается. Не хочет Силко поранить. Он снисходительно улыбается, перехватывая ее руку, дергает ближе — и Джинкс озадаченно косится на такой же кинжал в ножнах, прислоняющийся к ее боку.
— Еще раз, — велит Силко.
И снова, и снова. Джинкс тоже пытается перехватывать его руку, реагировать чутко, отслеживать сокращение мышц перед тем, как он собирается нанести удар. В драке с непробиваемой грубой Севикой все по-другому, читается сразу же, на поверхности, но Силко куда хитрее. Бросается как змея, взмахивает кинжалом, вынуждая Джинкс отступать. Больше таится, когда уже Джинкс наносит удар, улучая момент, когда она откроется.
— Ну, хватит на сегодня, — говорит он, когда Джинкс устает и начинает пропускать кинжальные уколы чаще — и злиться больше.
Джинкс возвращает ему кинжал, а сама падает на землю у тех ящиков, прислоняется спиной. Силко садится рядом; подумав, стаскивает жилет и чертов мешающийся галстук, оставаясь только в рубашке — после схватки день кажется адски жарким и невыносимым. Он вздыхает, запуская руку в взлохмаченные волосы.
— Ты неплохо справляешься, — говорит он Джинкс.
— Ага, ты заколол меня всего лишь десяток раз.
Неудачи ее расстраивают, и Джинкс втягивает голову в плечи, как будто ее собираются ругать. Вряд ли она позволяла себе такое с суровой Севикой, но сейчас опасливо косится на Силко, словно… не хочет его разочаровать?
— У меня опыта больше, чем тебе лет, — успокаивает Силко. — В следующий раз будет лучше. Заун тоже за один день не строился, знаешь ли.
Джинкс неуверенно улыбается. Сидит, нахохлившись, подтянув колени к груди и наблюдая за Силко.
— Научишь меня стрелять получше? — вдруг предлагает он, вспоминая разговор с Севикой.
— Что? Ты разве не умеешь?
Силко многозначительно указывает на янтарный глаз, и Джинкс озадаченно кивает. Зажмуривается наполовину, прикидывая, насколько ограничено его зрение, и неловко вздыхает, поводя плечами.
— Мне нравится заниматься с тобой… и с Севикой тоже, — тихонько признается Джинкс. — Она хорошо дерется. Я могу отвлечься на что-нибудь. Не слушать… их. Я имею в виду, когда на тебя бежит Севика, только и мыслей остается, что как защититься.
— Ты справишься, — обещает Силко.
На следующий день Джинкс тащит его в тир и почти не хохочет, глядя на то, как Силко позорно мажет по нескольким легким мишеням из-за расплывающейся слева мути. А потом, улыбаясь, подходит и помогает поставить руку.
========== 8; краски ==========
Комментарий к 8; краски
кусочек больше юморной, но тут убивают людей, о да
Джинкс нравится рисовать. Обычно у нее выходят угловатые, жуткие чудовища с пастями, полными огромных клыков; иногда Джинкс размахивается странными, ни на что не похожими узорами. Рисунки покрывают пепельницу Силко, расползаются на потолке, в укромном углу, из которого Джинкс любит наблюдать за ним, ковыряющимся в бумагах за столом. Он не против — его жизни иногда не хватает хоть каких-нибудь красок, кроме светящегося фиолетового, вспыхивающего ядом.
Иногда руки Джинкс дотягиваются до Силко, и он смиренно вздыхает, пока она украшает костлявую кисть россыпью разноцветных звезд. Потом можно будет натянуть рукав пониже… Джинкс от усердия высовывает язык, вся поглощенная работой, а Силко может заниматься своими делами, не обращая внимания на то, что покрывается цветными рисунками, как одно из ее видений, по словам Джинкс.
Его руку увивают цветочные лозы и звезды, и Силко рассеянно хмыкает, поднимая руки и глядя на роспись. Джинкс как-то застенчиво улыбается, отводя взгляд, необычно тихая. Силко треплет ее разрисованной рукой по голове, лохматя синие волосы.
— Теперь я почти такой же яркий, как ты, да? — с неподатливой из-за шрама ухмылкой говорит Силко. — У тебя красиво получается, Джинкс.
Но однажды Севика врывается в кабинет в совсем не подходящий момент, и Джинкс дергается, едва не проводя линию куда-то вбок. Возмущенно смотрит на запыхавшуюся наемницу, что та посмела им помешать — Силко чувствует, как между дочерью и его первой помощницей потрескивает напряжение. Но Джинкс учится чувствовать людей — она понимает: что-то произошло.
Силко срывается с места, ни о чем не думая, неприятно уязвленный мыслью, что кто-то дерзнул пошатнуть основы его города. Сложно держать в ежовых руковицах всех химбаронов; в Зауне легко пасть в самые низы или неожиданно возвыситься, но Зейфирию Силко знает давно — и так же давно подозревает его в подготовке бунта. Ублюдок был осторожен, но у Силко есть глаза везде, в каждом уголке Зауна… Он до конца надеялся, что Зейфирия не отважится действовать открыто.
Севика уже собрала отряд, и Силко доверяет ее чутью. Если она считает, что десятка людей в придачу к ней хватит, значит, все не настолько серьезно, маленький, скромный бунт Зейфирии не перетек в масштабное восстание. Химбарон может нанять сколько угодно наемников — впрочем, еще надо посмотреть, сколь много будет безумцев, решивших пойти против Силко, — однако у его отрядов никогда не будет слаженности и отработанности движений, как у людей, выдрессированных Севикой.
Врываясь в старое здание, в котором обосновался Зейфирия, Силко уже не помнит себя. Он слишком долго сидел в кабинете, и теперь жажда действия щекочет горло, вынуждает рваться быстрее, в первых рядах, хотя обычно Силко куда осторожнее, старается держаться чуть позади от наемников. В холле древнего дворца их встречает несколько стражников. Одного срубает бросившийся вперед мальчишка, в руке которого стремительно мелькает мачете — выслужиться хочет, как же… Второго человека Зейфирии Севика хватает рукой за голову, сдавливает, что слышен мерзкий хруст, и швыряет в стену.
— Осторожнее, не обрушь этот памятник древности нам на головы, — ворчит Силко, поднимая голову. Холл накрывает купол с зеленоватым, кое-где битым грязным стеклом, и оно пронзительно вибрирует, когда из стражника выбивают дух.
Им приходится разделиться. Есть еще немного времени, прежде чем все забегают и зашумят. С несколькими стражниками его люди справляются в коридоре, и старый мрамор пятнают уродливые потеки крови. Совсем не та роспись, что это место заслуживает… Силко проходит, небрежно отпихивая руку трупа с дороги.