— Не беспокой ребенка, хозяйка, мы долго не задержимся, — сказал Чижов, оглядывая горенку.
— А што ей, пущай погуляет.
— Ну как знаешь. А раздеваться не будем, мы уж так, по-походному.
— Гляньте, как вам сподручнее, — отвечала хозяйка, ставя на стол тарелку с дымящейся картошкой. — Я вас и молочком угощу, парного бы — дык не успела ишо подоить. — Оглянулась на дочь, прикрикнула: — Нюрка, быстрее! И глаз не спущай с улки. А то так нахлобыстаю.
Девочка торопливо совала ноги в валенки, шубейка под мышкой, стала бочком продвигаться к двери, с опаской косясь на вооруженных. Чижов ласково потрепал ее по голове — она вильнула головой от его руки, губы у нее дрогнули, личико сморщилось, вот-вот заревет.
— Чего ты, глупышка? Не бойся, мы добрые дяденьки, не кусаемся. Я ведь в школе учителем был, вот таких же малышек учил.
— Ой, правда? — остановилась вдруг Нюрка, глаза удивленные.
— Ну, конечно же. Вот кончим воевать, прогоним фашистов, снова пойдете в школу, может быть, сама потом на учительницу выучишься.
— Ну, беги, беги, Нюра! — подтолкнула хозяйка дочку и, когда та выскочила в сени, пояснила: — Служилась она, пужаная. Все мы тута пужаные, как же, вот и спужалась. Да вы проходите к столу, ешьте, я вам с собой сготовлю про запас. Вот лампу пошукаю, запалю.
— Не нужно! — сказал Чижов. — Незачем привлекать внимание.
— Воля ваша, — поспешно согласилась хозяйка.
Чижов прошел к столу и, не садясь, стал ломать кусок хлеба, захватил горячую картофелпну-солёнку. Володька тоже ел стоя, не снимая автомат с плеча; второй автомат он положил на табуретку возле себя. Хозяйкаоколо стола кружилась, не находя себе места, смотрела, как партизаны уплетают за обе щеки.
— Дык вы кушайте, не стесняйтесь. Можа, самогонки подать? Тут суседи к рождеству нагнали, припасла я крынку.
— Не надо! — мотнул головой Чижов; с набитым ртом он стоял, не мог прожевать, давился.
— Здорово живешь, тетка! — восхитился Володька.
— Дык уж как бог даст.
— Что, не трогают вас фрицы?
— Дык, как сказать?.. Особливо не теснят. Так вот и живем помаленьку, ладно вроде бы.
— Хорошо живешь, тетка. Не подумать, что и война.
— Дык уж как придется. Не жалуюсь покамест.
— А хозяин где? Да ты не суетись, присядь с нами. — Чижов ободряюще кивнул женщине. — Жив-нет хозяин-то?
— Мужик-то? — Закрутила головой, к печи сунулась, а взгляд — на окно, озаренное печным светом. — А кто ведает, де ён. Ныне-то времечко како: все мужики разбрелись куда попало, никого нема.
— В армии, что ли?
— А можа, и в армии, поди уследи. Дык вы, можа, выпьете, всеж-таки с дороги, с устатку?
— Нельзя — свалимся сразу.
— Ну дык, можа, с собой возьмете, а?
— С собой, пожалуй, не повредит. — Володька глянул на Чижова. — Как говорится, для сугрева в дороге. Ладно, тетка, давай тащи да побыстрее, нельзя нам больше задерживаться.
— Я моментом. И шпига достану, в погребе припрятан.
Женщина набросила на плечи полушубок и выскользнула из хаты. Володька проводил ее рассеянным взглядом, хмыкнул:
— Вот не знает, как угодить. Мировая тетка, а?
— Ага, — кивнул Чижов.
— Ну, вроде поднабил пузо, давненько так не едал. — Распахнув куртку, Сметанин с удовольствием похлопал себя по животу, потом стал поправлять на поясе гранаты. Начал было застегивать на куртке пуговицы, но, взглянув на стол, не утерпел — потянулся за пышкой.
«Так и обожраться можно», — подумал он с усмешкой и вдруг вздрогнул — в хату вбежала запыхавшаяся девочка, остановилась на пороге, испуганно и немо переводя взгляд с одного на другого.
— Ну, девица-красавица! — улыбнулся ей Чижов. — Застудил тебя, наверно, Морозко во дворе? Грейся давай.
— Ой, дяденьки, уходите! — с плачем выдохнула Нюрка. — Уходите быстрее, пока тятька не прибежал.
— Что-о? — шагнул к ней Сметанин, дожевывая кусок пышки.
— Обожди, — остановил его Чижов и взял Нюру за рукав. — Ну, ну, рассказывай, что там с тобой стряслось?
— Да не со мной, дяденька, — торопливо рассказывала девочка. — Уходить вам надо: тятька счас прибежит. Он злой пьяный-то. Они у дяди Игната гуляют, много их тама, с ружьями, убивать вас будут. Я боюся, как людей убивают. Меня мама посылала, да я спужалась, так она сама за тятькой побежала. А мне велела вас сторожить.
— А, вот же стерва! — обозлился Володька и рывком метнулся к окну, на ходу сдергивая с плеча автомат. Стекло запотело, ничего не видно. Прильнул к самому стеклу и тут же огромным прыжком отскочил к табуретке, схватил лежавший на ней второй автомат.