Бывают периоды, думал МакИлени тоскливо, когда возвращение к простоте и ясности боя кажется таким желанным...
Его оторвал от раздумий звонок доступа в помещение. Он нажал на кнопку, и брови его поднялись, когда в проеме входа появился сэр Артур Кейта.
– Добрый вечер, сэр Артур. Чем могу быть полезным?
– Вероятно, немногим, – буркнул Кейта. Он снял с кресла коробку с чипами и сел, поставив коробку себе на колени. – Я просто заглянул попрощаться, полковник.
– Попрощаться? – повторил МакИлени, и Кейта кисло улыбнулся:
– Я тут просто перемалываю воздух. Это работа для вас и для Флота. И для Тредвелла, если он перестанет клянчить дополнительные силы и использует то, что у него есть. Я уже слишком долго здесь.
– Понимаю. – МакИлени опустился в свое кресло и повернул его, чтобы сидеть лицом к Кейта. Суровый голос бригадира был ровным, как всегда, но в нем слышалось отчаяние. Он знал, что удерживало Кейта на Суассоне так долго. Но по «альфа-синту» не было ни одного сообщения в течение вот уже десяти недель.
– Вы-то конечно понимаете, полковник. – Глаза Кейта были печальны, но он улыбнулся МакИлени и кивнул менее напряженно. – Но я не могу оправдывать своего дальнейшего пребывания здесь надеждой, что что-то вдруг изменится. И если... – его челюсть напряглась, – если ее обнаружат сейчас, она будет в вашей епархии, а не в моей.
– Понятно, сэр. Хотелось бы, чтобы это было не так. Капитан ДеФриз заслуживает лучшего... но я понимаю.
Кейта смотрел в коробку с чипами, шевеля их толстым указательным пальцем.
– Жаль, что вы не знали ее раньше, полковник, – сказал он тихо. – Она была... особенная. Лучшая из лучших. И так кончить, с имперской наградой за голову... – Голова, увенчанная серебристой гривой, покачалась, Кейта посмотрел на орденские ленточки МакИлени. – Вы там были, полковник. Если уж это должен быть один из наших, то я рад, что это будет тот, кто может понять. Кем бы она ни стала сейчас, она была особенной.
– Я знаю, сэр Артур.
– Да. Да, вы знаете. – Кейта вздохнул и поднялся, протянув руку для пожатия. – Ухожу.
– Мне будет вас недоставать, сэр Артур. Я хочу, чтобы вы знали, как я ценю ваше понимание моей работы, которое вы проявили... несмотря на вашу занятость.
– Держитесь, полковник. – Кейта сжал ладонь МакИлени. – Я уверен, вы на правильном пути, так что будьте осторожны. Что-то здесь воняет до небес, я собираюсь информировать об этом графиню Миллер и Его Величество. Смотрите, кому доверять. Если вы примете черное за белое...
Он замолчал и отпустил руку МакИлени.
– Я знаю, сэр. – Полковник на секунду нахмурился, потом пристально посмотрел Кейта в глаза. – Могу я попросить об одолжении, сэр Артур?
– Разумеется, – мгновенно ответил Кейта, и МакИлени благодарно улыбнулся.
– Я полностью скопировал свои файлы. По инструкции они не должны покидать моего офиса, но я буду вам очень благодарен, если вы захватите их с собой на Старую Землю. Я бы чувствовал себя спокойнее, если бы знал, что они есть у того, кому я доверяю, в случае...
Полковник замолчал, изобразив на лице странную улыбку. Кейта серьезно кивнул:
– Конечно, полковник. Я горжусь вашим доверием.
– Спасибо. С вашего разрешения, сэр, я буду периодически отгружать модификации этих данных. Вне моих обычных каналов.
– Вы что-то нащупали?
– Пока... не могу понять. Я подозреваю, что мы проникли глубже, чем предполагали. Я не хочу казаться параноиком, но эти люди продемонстрировали, что трупов не боятся. Если я подберусь слишком близко к их норе... бывают несчастные случаи, сэр Артур.
***
Вице-адмирал Бринкман зажег еще одну сигару и откинулся в кресле, задумчиво хмурясь в потолок. Положение усложнялось. Конечно, они ожидали этого. Оно неизбежно должно усложняться, если все идет по плану. Но жонглировать с таким количеством мячей... нервы не выдерживают.
Он вспомнил разговор с Хоуэллом. Озабоченность коммодора можно было понять. Честно говоря, он воздержался бы от удара по Эль-Греко, если бы не МакИлени. Хотя сопутствующие цели приносили свои плоды и без неудобного полковника, но истинной причиной удара по хотя бы одной цели вне Империи, чтобы доказать, что они – пираты, был именно он. Бринкман не думал, что атака на Рингболт остановит полковника, но она посеет сумятицу среди тех, кому тот докладывает. На некоторое время.
И все это из-за того, что МакИлени не хочет успокоиться. Он пока еще не понял, куда сунул свой любопытный нос. Но что-то учуял и не успокоится, пока... Использование закрытых данных для планирования операций было ахиллесовой пятой их генерального плана, но без этого не обойтись. Хоуэлл, конечно, профессионал, но Флот, если случайно на него наткнется, сотрет его в порошок. И Флоту ни в коем случае нельзя предоставлять такую возможность.
Если бы лорд Журавский и графиня Миллер не настояли на назначении сюда Росарио Гомес, Бринкман с легкостью исключил бы возможность случайной встречи Флота с пиратами. Но леди Росарио Гомес не зря называли Железной Девой. Это прозвище было наглой клеветой на ее интимную жизнь, констатировал он, усмехнувшись. Но она получила его, когда была еще совсем молодой, и получила его не зря. И в ее хватке ничто не изменилось. Уже при ее назначении они знали, что получили проблему, но ничего не могли сделать. Они уже устранили адмирала Уитворта, чтобы освободить место заместителя командующего для Бринкмана. Двух таинственных смертей офицеров флагманского ранга было бы недопустимо много, они не могли так рисковать. И они вынуждены были принять леди Росарио и пытаться нейтрализовать ее действия изнутри.
К несчастью, она сформировала штаб, копировавший ее неудобную цепкость, тесно связанный с ней и ей преданный. Бринкман подозревал, что она и МакИлени в подборке материала продвинулись дальше, чем об этом говорили.
Он слегка покачивал кресло, нянча свою сигару. МакИлени уже дошел до потоков распределения открытой информации, что сужало круг подозреваемых. Чем более закрыты данные, тем уже круг допущенных к ним и имеющих возможность передать их пиратам. Если же они резко сузят круг имеющих допуск к данным, его люди не смогут их получить, без них Алексов и Хоуэлл просто не могут надежно функционировать.
Слава Богу, хоть этот назойливый тип из министерства юстиции израсходовал свой запас энтузиазма и смылся. Кейта тоже собирается. Прекрасно, но не снимает проблему МакИлени. Убрать бы его... но он осторожен и опасен. Убийство без вопиющего нарушения действующих процедур обеспечения безопасности – дело очень сложное по организации и требует больших затрат времени. Кроме того, стало бы очевидным, что была причина, по которой его убрали. Те, с кем он делился информацией, резонно предположили бы, что он взял правильный след и приблизился к цели. Гомес развернула бы полномасштабный поиск, а убрать ее еще труднее. Она практически не покидала свой линейный крейсер, и единственным решением была бы диверсия, уничтожение всего корабля взрывом привода или силовой установки. Это тоже возможно, хотя и сложно. Устранение Гомес воссоздаст ситуацию с Уитвортом в худшем варианте.
Ее место займет он,что в данной ситуации может расшевелить тех, кто разделял подозрения неудобного полковника, возбудить нежелательные вопросы типа: кому выгодно, чтобы сэр Амос Бринкман занял место Росарио Гомес...
Он снова поставил кресло, вздохнул и покачал головой. Нет, никаких поспешных действий против Гомес. В Сенате и в министерстве росло недовольство ее неспособностью справиться с пиратами, смеющимися над неуклюжими маневрами Флота. Смещение за неспособность справиться с ситуацией – вопрос времени. Бринкман, естественно, будет огорчен отставкой старого надежного друга при таких обстоятельствах... и пошлет МакИлени вдогонку под соусом «новая метла по-новому метет». Этот план смещения Гомес возник уже в момент ее назначения, и только из-за настырности МакИлени он вынужден рассматривать иные варианты.
Однако может наступить момент, когда МакИлени подойдет слишком близко. Тогда его придется устранить, какие бы подозрения при этом ни возникли. Лучше подозрения, чем определенность, устраняемая вместе с ним. Его смерть вызовет замешательство, хотя бы кратковременное, особенно если убийство не будет явным. Если повезет, это замешательство может продлиться вплоть до смещения Гомес.