– Подтверждаю достоверность, – тут же отозвался Медрано. Алисия услышала тихое царапанье по камню и скользнувший к ней оператор «плазмы» подвинулся ближе к краю их позиции. Он затих на несколько секунд, очевидно изучая ситуацию. Потом вернулся в сеть огневой команды.
– Первый подтверждает зрительный контакт с целью, – подтвердил он. – Люди, похоже что они вышли правее, чем мы ожидали. Я дал бы ещё девяносто минут или около того, учитывая то как медленно они двигаются. Четвёртый.
– Четвёртый здесь, – откликнулся Цезарь Бержерат.
– Я думаю, что с твоей позиции будет самый лучший обзор. Когда они доберутся до точки, активируй минное поле.
– Четвёртый подтверждает. Готов.
– Третий, так как они движутся с востока по этой тропе, на тебя и Пятом безопасность периметра. Сейчас выдвигайтесь в позицию Гамма.
– Один, Три подтверждает, – ответил Григорий Хилтон. – Двигаемся в Гамму.
Хилтон потянулся и хлопнул Алисию сзади по левой пятке. Она резко кивнула и оползла назад со своей позиции на карнизе, осторожно, чтобы не приподниматься и избежать вырисовывания силуэта непосредственно против света, не давая бликов от вооружения и не делая никаких движений, которые могли бы быть замеченными снизу. Только после этого она развернулась, чтобы следовать за ним в проворном, приседающем беге к ранее подготовленной вторичной позиции, которая была тщательно размещена, чтобы прикрыть единственный реальный путь доступа из долины к главной позиции стрелковой команды.
Спустя чуть более десяти минут они уже устраивались в тщательно замаскированных выемках. Инструкторы Лагеря Макензи были бы в восторге от сектора огня который имела Алисия, а она сама была впечатлена тем с какой твёрдостью Медрано настоял, чтобы они тщательно замаскировали свои позиции. Поначалу она была уверена, что довольно многие из её сослуживцев будут филонить, учитывая возможности «умного» камуфляжа Корпуса, реагирующего как хамелеон, и знания, что они действовали против всего лишь планетарного ополчения – причём не особенно хорошего – в простом учебном упражнении. Леокадий Медрано же, казалось, не считал это поводом для расслабления и, безотносительно ценности мнения простой личинки, она искренне это одобряла.
– Один, Три. Три и Пять находятся в позиции Гамма, – сообщил Хилтон, в то время как его руки уверенно выщелкнули обойму из его штурмовой винтовки M-97 и прикрепили на его место круглый бокс с четырьмястами помеченными полосками учебными патронами.
Алисия подготовила второй бокс боеприпасов, но не стала прикреплять его на своё собственное оружие. Хилтон был тяжеловооруженной единицей команды, но приложение веса большого магазина, превращавшего его винтовку в подобие лёгкого пулемёта, стоило ему определённой подвижности. Приглядывать за их флангами – эта задача возлагалась на Алисию, в то время как он имел дело с направлением сосредоточенного огня туда, где в этом возникала необходимость. Она же в случае нужду могла быстро прикрепить второй бокс боеприпасов на своё собственное оружие; в противном случае он просто был готов для ускорения перезарядки Хилтона.
– Три, Первый принял, – ответил Медрано по сети. – Теперь все сидим тихо.
* * *
– Сержант, есть ли вообще какой-нибудь признак их присутствия? – Поинтересовался капитан Чайава, осматривая ущелье, за несколько прошедших часов ставшее ещё более скалистым, более грязным, более бесплодным и более промозглым.
– Ничего, Карсэйн Дава, – ответил сержант Нурсэмд Найма Лакшиндо, и Чайава не стал скрывать гримасу неудовольствия. Небрежное отношение Лакшиндо было – слишком часто, с сожалением думал Чайава – правилом, а не исключение среди бойцов ополчения Янцзы. В гражданской жизни (которая, надо указать, занимала девяносто девять процентов его времени) сержант был довольно хорошим компьютерным дизайнером. Более того, он работал в консультационной фирме Чайавы. У этой ситуации были определённые преимущества с точки зрения их служебных отношений в ополчении, но это также мешало поддерживать дистанцию и надлежащую воинскую дисциплину.
– В конце концов, если они только не решили пропустить учения, – предположил лейтенант Салака, – они должны быть прямо где-то здесь.
– Не исключено, – Чайава глубокомысленно поскрёб свой подбородок и прищурив глаза всмотрелся в ущелье. Поскольку день приближался к концу, солнце прочно обосновалось на западной стороне ущелья и следовательно он должен был смотреть на его диск искоса.