Но ей известно, как он выглядит и...
Ее зеленые глаза просветлели, когда промелькнули последние, самые свежие блики памяти Квинтаны. Алексов скоро снова будет здесь... Квинтане нужны надежные перевозчики.
Голодная улыбка Алисии отозвалась рычанием Тисифоны, и она почувствовала, как фурия ныряет еще глубже, уже не вынимая мысли, а вкладывая их. Еще несколько секунд – и взгляд Квинтаны оживает, его голос гладко и бойко продолжает, не ведая о только что случившейся диверсии:
– ...я его весьма рекомендую.
Алисия получила один из стаканчиков, приложила его к губам и улыбнулась от неподдельного удовольствия.
Напиток был сладкий, но острый, почти вяжущий и тек по горлу, как бурное жидкое пламя.
– Я, кажется, понимаю, почему вы его так высоко оцениваете.
Он кивнул и указал на кресла, стоявшие вокруг кофейного столика из драгоценного местного дерева. Она опустилась в одно из них, он сел напротив, сосредоточенно глядя в свой стаканчик.
– Льюис сказал, у вас заказ на Кэткарте, капитан Мэйнворинг?
– Да, – подтвердила Алисия, и он нахмурился:
– Очень жаль. У меня для вас есть оч-чень выгодный заказ, если вы найдете способ его принять.
– Какого рода заказ?
– Похожий на ваш последний, но с гораздо более высокой оплатой.
– Э-э... насколько более высокой?
– Вдвое... как минимум, – сказал Квинтана, и ее брови поползли вверх.
– Да-а, это можно назвать «гораздо» выше, – пробормотала она. – Но Кэткарт – это синица в руках, капитан-лейтенант, и...
– Оскар, прошу вас, – перебил он, и Алисия заморгала в искреннем удивлении. В мозгу Квинтаны она не заметила склонности к фамильярности с подчиненными. С другой стороны...
<С другой стороны, малышка, ты симпатичная женщина, а он в женщинах знает толк. Нет, нет!сухо и строго запротестовала Тисифона, не дожидаясь упреков. Таких мыслей я ему не внушала.>
– Оскар, – сказала Алисия, как бы дегустируя это имя подобно ликеру, который еще держала в руке, – как я говорила, у меня естьзаказ на Кэткарт, и я заплачу неустойку в случае его срыва.
– Вы правы. – Квинтана помедлил. – Я не могу гарантировать вам упомянутый мною заказ, Теодозия... можно называть вас Теодозией? – Алисия кивнула, и он продолжал: – Благодарю вас. Я не могу его гарантировать, потому что решение зависит не только от меня. Однако я думаю, что «Звездный Курьер» идеально подходит для этого заказа.
Я имею основания надеяться, что мои коллеги со мной согласятся. Но даже если они не согласятся, у меня самого есть заказы для надежного доверенного шкипера. Поэтому вот мое предложение. В ближайшем будущем я встречаюсь с одним из моих старших коллег. Отправь отказ на Кэткарт, и я вас с ним знакомлю, когда он прибудет. Если он примет мое предложение, вы покроете свои убытки и получите солидную прибыль за первый же рейс. Если он откажется, я гарантирую вам заказы по меньшей мере равной стоимости.
Алисия глубоко задумалась и через некоторое время вздохнула.
– Как я могу отклонить такое предложение?! Я согласна, – сказала она... и улыбнулась.
Глава 58
Невысокий, хорошо одетый посетитель принял предложенное место с рассеянной вежливостью, полез в карман и вытащил микрокомпьютер. Он поставил прибор рядом со своей тарелкой, вывел на экран сложную биржевую сводку и начал увлеченно колдовать над ней. Только очень подозрительный человек мог обратить внимание на то, как он этот прибор ориентировал, и только уж совсем параноик заподозрил наличие в приборе сверхчувствительного микрофона, направленного на столик неподалеку.
Бен Белькасем вывалил на столик кучу чипов, вывел на экран новую сводку, вытащил стилос и начал что-то быстро-быстро карябать на один из чипов... а крошечный жучок компьютера тем временем шептал ему в ухо.
***
– ...нимаю, капитан. – Оскар Квинтана тянул вино и вытирал губы салфеткой, хотя в глазах его светилась сардоническая усмешка, он не афишировал своего веселья. – Конечно, жаль, но при любых операциях можно ожидать некоторой... усушки.
– Точно. Но наша цель в том, чтобы эта... усушка происходила в нужном месте. – Бокал Грегора Алексова оставался нетронутым, Квинтана подавил вздох. Этот человек сделал так много для его платежного баланса, но в нем нет легкости, нет того ощущения, ради которого ведется вся игра... Суровые карие глаза целятся, как лазеры наведения, кошмарная гримаса тонких губ должна изображать усмешку... Очень печально, но это все, на что способен Алексов... Ну что ж, человек не может быть одинаково хорош во всем.