Это было не важно. Важно было, что, если он хочет избежать боя с ними, надо принимать бой с Монкото... а это самоубийство.
Но, может быть, не для всех. Кто-то сможет пробиться сквозь наемников и стать настоящими пиратами или поступить на службу в каком-нибудь из отдаленных от Франконии Миров Беззакония, где не проявят излишнего интереса к их прошлому. Это было немного, но это было все, что он мог им предложить. Это и шанс убить какое-то число мерзавцев, устроивших засаду.
***
– Ну-ка, сюда, идите к папочке, ублюдки, – шептал Симон Монкото. Он надеялся дать еще несколько залпов сверхсветовыми и ожидал, что пираты начнут ускоряться, чтобы спрятаться в черную дыру. Вместо этого они спрятались за приводами, направленными теперь прямо на него. Бой становился гаже, но его корабли парировали маневр пиратов. Из-за броненосцев их максимальное ускорение было меньше, чем у противника, но достаточное, чтобы обеспечить долгий и смертоносный контакт.
***
– Давай, Мегера! – рычала Алисия.
<Ты уверена, Алли? Я не смогу много добавить к огневой мощи Монкото в моей теперешней форме.>
Обеспокоенность Мегеры ослабила кольцо насилия, стягивавшее разум Алисии. Она сжала зубы, потея и пытаясь заставить себя думать. Часть ее «я» вопила, предостерегая. Сеть защиты от безумия звенела от напряжения, ее нити лопались. Она чувствовала метания Тисифоны, латавшей сеть, сама корчилась в кресле, стараясь сдержать свои губы, чтобы из них не вылетел приказ о вступлении в бой. Она могла отойти. Она могла уклониться от Хоуэлла и оставить его свежим силам Монкото, она должнабыла это сделать. Она и ее подруги были единственными, кто знал правду о Тредвелле. Они не могли рисковать. Алисия знала это, но не могла остановиться. Она придерживалась прежнего курса, но пока заставляла себя сдерживать приказ о модификации ускорения.
***
Авангард Хоуэлла обгонял наемников. Заслоны из эсминцев и легких крейсеров внезапно оказались противостоящими борт о борт на расстоянии всего пятьдесят тысяч километров. Защита не успевала реагировать, промахи почти невозможны. Боевые экраны казались сиянием, в которое закутана хрупкая стальная броня. Два эсминца и легкий крейсер рейдеров исчезли в пламени, но флагманский тяжелый крейсер коммодора Фалькони погиб вместе с ними. Смерть только начинала собирать свой урожай.
Монкото и его союзники поняли, что произойдет, когда увидели, что Хоуэлл не собирается удирать. Они могли отойти сами, но не для того они сюда прибыли. Противники смешались в общей схватке, яростно колотя друг друга.
Мощные лучевые и энергетические батареи «Проциона» открыли огонь, и дюжина эсминцев и легких крейсеров наемников погибла от его первого залпа. «Верден» добавил было своего огня, но два линейных крейсера О'Кейна сосредоточились на нем, и все больше энергии отсасывалось в его боевой экран. «Верден» корчился в огне, и «Процион» разнес одного из нападавших в куски и облака расплавленного, испаряющегося металла. «Верден» это не спасло. Его боевой экран отказал, сфокусированный залп лучевого оружия вонзился в борт, и он пламенем вознесся к звездам.
«Процион» мстительно обратился к его убийце, но «Бесстрашный» и линейный крейсер «Убийца» вцепились в него, как бульдоги. Они были меньше и медленнее, но их искусственный интеллект работал, молнии пронизывали вакуум. К ним на помощь подошли еще два линейных крейсера, затем еще один, и все они метали огненные дротики в дредноут.
Восемь миллионов тонн астролета содрогнулись, когда что-то проникло сквозь местную брешь в боевом экране, наемники вонзили свои когти в разодранный бок саблезубого. Хоуэлл бросил взгляд на экран и подавил стон. «Процион» привлекал все больше внимания наемников, но вокруг этого эпицентра сражения завязывались стычки между эсминцами и крейсерами. Корабли вспыхивали, как искры, тревожные сигналы звучали в наушниках. Наконец стало ясно, кто еще появился на поле боя. Линейные крейсеры Флота уже нацеливались на «Процион» в спешке отрицательного ускорения.
Хоуэлл покосился на красную кнопку щита ОКМ. За ним он мог не беспокоиться об атакующем Монкото. Но ускоряться он, прикрывшись щитом, не сможет, только дрейфовать, а когда он наконец вынужден будет убрать щит, враг будет его поджидать, соответственно подготовившись. Он яростно поднял брови и обернулся к коммандеру Рахману:
– По броненосцам!..
***
Ногти Алисии вонзились в ладони, когда взорвался броненосец «Убийца». Она помнила нежные карие глаза Эстер Тарабано, и в ней полыхнул прорвавшийся вулкан.