– Я хочу чтобы он их рассеял, – повторил он более тихим голосом, одновременно прижимая телефонную трубку кома к бедру правой рукой, чтобы заглушить микрофон, – но я не хочу дальнейших потерь если есть возможность избежать этого. Вы скажите Салаке, что никто не стреляет кроме как в случае абсолютно необходимой самообороны. Если он не сможет разогнать их без применения оружия, он должен получить на это моё прямое личное разрешение прежде, чем он откроет огонь. Ясно?
– Так точно, Сэр! – повторил Ноа.
– Тогда – вперёд! – Чайава хлопнул Ноа по плечу и лейтенант исчез.
– Я послал людей, полковник, – капитан снова прижал к уху телефонную трубку. – С Вашего разрешения я хотел бы пойти и принять личное командование над ними и...
– Это твой выбор, капитан! – сердито проворчал Шарва. – К твоему сожалению, я ещё не совсем закончил с тобой. Между прочим…
* * *
Лейтенант Тшимбути Пемба Салака глубоко вздохнул и посмотрел на своего взводного сержанта.
– Ладно, – сказал он. – Давай займёмся этим.
Сержант Гарза кивнул, но его лицо демонстрировало гораздо меньше уверенности. Салака не обвинял его. Лейтенант попытался передать своим подчинённым хоть какую-то толику соей уверенности, но знал, что потерпел неудачу. Их нынешнее положение не было даже той ситуацией, которую он мог бы предположить в худших своих кошмарах в тот год когда решил вступить в планетарное ополчение.
Он ещё раз окинул взглядом шеренгу бойцов с напряжённо-решительными лицами, затем вскинув портативный мегафон, подошёл к разбитым стеклянным дверям главного входа гостиницы.
В роскошном центральном вестибюле дорогой гостиницы царил полный хаос. Осколки стекла блестели в лужах крови, отмечавших места, где пули боевиков из ФОЯ настигли своих жертв. Шум, доносящийся со стороны швыряющей камни и пивные бутылки разъярённой толпы, выкрикивающей невнятные требования, походил на рёв издаваемый каким-то огромным, голодным монстром.
Что-то ещё пролетело сквозь голый проём одной из разбитых стеклянных стен и, ударившись о мозаичный пол, взметнулось языками пламени. Противопожарная система гостиницы отреагировала на возгорание практически мгновенно и Салака и его взвод оказались под градом мельчайших капелек летящих из форсунок системы орошения.
«Именно то, чего нам не хватало для полного счастья», – думал лейтенант. Он снова и снова сдерживал себя, борясь с бесполезным желанием вытереть потеющие ладони о нагрудник.
Следующая бутылка с зажигательной смесью взорвалась в вестибюле, выкинув язык ревущего пламени, и двое или трое из его людей вздрогнуло.
– Держать строй! – потребовал он, жалея, что его голос не звучит более уверенно и решительно. – Держать строй!
«Здесь нужна полиция по охране правопорядка, а не войсковые отряды ополчения», – думал он. – « Почему они не развернули отряды спецназа по разгону демонстраций хотя бы для прикрытия внешнего периметра?»
Он на мгновение застыл в дверях, переводя дух, и ступил на тротуар, страстно желая, чтобы в руках у него оказалось что-нибудь значительно более смертоносное или по крайней мере более пугающее, нежели портативный мегафон.
Разглядев его и униформу его отряда, толпа зашумела гораздо громче. Он внезапно ощутил ту ненависть, что пульсировала в этом глубоком, резком, рычащем звуке, и часть его изумлённо задалась вопросом, откуда она взялась. Ополчение хотело только арестовать руководителей самопровозглашённой партии преступников. Подавляющее большинство населения Янцзы осуждает политику Фронта Освобождения Янцзы – именно это все эти годы сообщалось во всех информационных сообщениях разведслужбы Ополчения, писалось во всех передовицах газет! Они должны были приветствовать арест Панкарма и его сподвижников. И конечно они должны были понимать, что никто не планировал устроить эту резню – это была вина ФОЯ, затеявшего перестрелку в центре города!
– Граждане! – закричал он и портативный мегафон достаточно усиливал его голос, чтобы донести его слова даже через ревущий хаос. – Граждане, немедленно расходитесь! Вы вовлечены в противоправные действия и многие могут пострадать, если это будет продолжаться! Мы не хотим никакого насилия, пожалуйста …
Тшимбути Пемба Салака, конечно, не слышал звук этих трёх выстрелов. Первая пуля с визгом срикошетировала от его нагрудника, вторая попала в левую руку, разворотив плечо.
Третья ударила почти точно посередине между левой бровью и краем защитного шлема, и под её воздействием его череп разлетелся осколками кости и кровавыми сгустками.