Чтобы сбежать от эмоций, Алекс вернулся в комнату. Алиса с Олегом пили кофе за обеденным столом. Тимур сидел в кресле напротив Эллен, потягивал горячий напиток.
Высокомерная сестрица развалилась на диване, нисколько не стесняясь, что в таком положении видно нижнее белье. Алекс цокнул, стащил со второго кресла плед и швырнул его Эллен на бедра.
– Прикройся.
Она ехидно захихикала, игриво изогнулась.
– Так и скажи, что хочешь.
Алекс стиснул зубы покрепче, чтобы не высказать стерве в теле его сестры все, что накипело.
– Одна мысль противна, – отмахнулся он.
– Да ладно, я что, такая непривлекательная? А может, ты гей?
– А может, ты глухая?! – Алекса все же взорвало. – Сядь! Сейчас же!
Эллен разразилась смехом. Он не выдержал и рванул ее за руку. Хотел усадить насильно, но пьяная сестренка начала отбиваться и орать благим матом. На крики прибежали все остальные.
Эллен вырывалась и в итоге умудрилась царапнуть Алекса по щеке.
Она резко утихла и уставилась на другую щеку. Он не сразу понял ее смирения, а догадавшись, коснулся трех еле заметных бороздок, которые остались на коже после их первой драки на заднем сидении «ауди».
Алексу показалось, что на него, наконец-то, смотрит его настоящая сестренка.
– Вспомнила? – тихо спросил он, присев на корточки.
Взгляд Эллен дрогнул. Вновь вернулась ее неестественная холодность.
Она опустила голову на колени, обхватила ее.
– Как же от вас башка трещит. Что вы все заладили: вспомнила, вспомнила? Не хочу я ничего вспоминать, мне и так хорошо.
– Ты боишься воспоминаний о папе? Их не будет. Ты не вспомнишь, как он умер.
Эллен подняла голову, с презрением оглядела Алекса и окруживших ее людей.
Он продолжил:
– Его убили в июле, а не в июне. Сразу после того, как план твоего спасения из «Элиты» провалился. Виктор убрал всех, кто мог что-нибудь тебе рассказать. Он убил всех, кто участвовал в лесной операции. Почти весь личный состав! Кроме самых доверенных лиц, типа Артура, его дружков и твоей псевдоподруги. Был организован банкет в ресторане. Взрыв газа. Люди сгорели заживо. Так было надежнее. Нет свидетелей – нет риска. Но остались мы. И мы заставим тебя вспомнить, как сильно ты его ненавидишь.
Эллен завертела головой, потерла виски. Не хотела верить. Алексу начинало казаться, что все бесполезно. Виктор промыл ей мозг основательно. Посеять в головушке зомбированной сестры даже сомнение будет трудно.
***
Голова раскалывалась. Эллен надеялась, что это последствия опьянения, а не очередной приступ. Только не здесь, не при них!
Но надежде не суждено было сбыться. По вискам застучали молоточки, сотни иголок впились прямо в мозг. Знакомая тень прошмыгнула за спиной Алекса, который сидел рядом на корточках. Эллен вздрогнула. Маленький монстр перебегал от одного человека к другому, прятался за их спинами, а потом будто просочился в ребенка. Эллен взглянула в глаза девочке. Показалось, что она и есть тень из галлюцинаций.
– Генриетта, – выдохнула Эллен, когда это имя вновь зазвучало в сознании. – Черт, ну почему я знаю твое имя?
Эллен завалилась на бок. Закрыла глаза.
– Потому что ты по какой-то причине помнишь ее, – ответил Алекс.
Головная боль усилилась. Эллен знала, что не справится самостоятельно. Она обратилась к Алексу.
– Мне нужна таблетка, в клатче пластиковый флакончик с черной крышкой, пожалуйста, – тихо сказала она.
Из его щеки неожиданно засочилась кровь, Эллен отвернула голову.
– Пожалуйста, быстрее, – взмолилась она, сжав виски.
Алекс поднялся.
– Эй, не вздумай! Она из-за них не может вспомнить! – Дима преградил ему путь.
– Ей же больно, – возразил Алекс и попытался обойти парня.
– Сань, нет, – рядом встал Тимур. – Пусть терпит.
– Она моя сестра! Думаете, я буду смотреть, как она мучается?! – Алекс пихнул обоих, но они схватили его за руки. – Отвалите! А если с ней что-то случится?!
– Саш, не кипятись, – подключился и Роберт. – Виктор не дал бы Эллен таблетки, без которых можно умереть. Все остальное она стерпит.
– Дайте мне их, сволочи! – крикнула Эллен.
Ей в голову втыкали миллионы иголок. Она знала, что корчится на диване, но под собой видела землю и траву.
– Не давайте! Она вспоминает, – зазвенел детский голосок.
Эллен с ненавистью взглянула на девчонку. За ее спиной оказалась не комната, а длинный темный коридор, в конце которого виднелось окно. Сама девочка стояла перед Эллен не в джинсах и свитере, а в белой пижаме. Волосы Генриетты были распущены.