— Не хвались! — остановила его Айно. Но она и сама не могла представить деятельного и жизнерадостного Петра больным.
Александров отгонял сосновой веткой дым от Айно. Потом подкинул в костер несколько толстых коряг, поднялся и подсел к девушке. Айно не шевелилась, только внимательные ее глаза следили за каждым движением Александрова. Вот сейчас он расскажет, почему опоздал, извинится, и Айно поймет, что его не за что укорять. И будет снова так хорошо вдвоем, когда оба думают друг о друге, когда угадываются даже невысказанные мысли и желания.
— А я сегодня закончил план монтажа электростанции, — вдруг сказал Александров. — Понимаешь, в мастерской никого не было, никто не лезет с расспросами, хорошо работалось! — Он удовлетворенно вздохнул и закинул руки за голову, откидываясь назад, как усталый человек. Потом вдруг поежился, словно ему стало холодно, и вернулся к костру.
«Вот и все его оправдания! — с грустной усмешкой подумала Айно. — И так будет всю жизнь. Он будет забывать обо мне, о нашем доме… Нет, нет, нет, — быстро, как бы чураясь, проговорила она про себя, — нашего дома еще нет». И, поднявшись со ствола, накинула плащ.
— Пойдем на берег, Петр, хочешь?
Он с сожалением оторвался от костра. Его знобило все сильнее. Подумал: «Повидимому, все-таки простудился». Спал он прошлой ночью плохо. То в жар бросало, то все тело покрывалось холодным потом. Но ему не хотелось говорить об этом Айно. Он испытующе взглянул на девушку. Сегодня она казалась какой-то уж очень спокойной.
Они вышли на недавно освободившуюся от снега, но уже обсохшую песчаную отмель. Озерный лед далеко отступил от берега и лежал гладкий, почти черный, не отражая солнца.
— Смотри, Петя, как лед потемнел. Скоро его прибьет к берегу.
— А знаешь, с какой силой напирают льды на берег? — оживился Александров. — Если бы ее можно было использовать…
— В механической мастерской? — рассмеялась Айно. — Неужели ты не видишь в ледоходе ничего другого, — ну, просто, скажем, красивого.
— Да, он красив. — Александров задумался. — Я помню ледоход на Волге во время войны. Село, куда мы попали, стояло на самом берегу. Так и казалось, что его снесет. Вот бы посмотреть, что там делается теперь.
— Ну что же… Можешь поехать прямо из Карелии водным путем до Волги. — Вдруг она перебила себя: — А ведь, правда, это удивительно? Кажется, будто Карелия становится все ближе к Москве.
Со стороны поселка донесся гудок паровоза, потом стук колес.
— Но ведь ты обещала поехать вместе со мной в Крым? — с беспокойством спросил Александров.
— Ну, до отпуска еще далеко.
Айно подняла на Александрова глаза, и ее длинные ресницы заколебались.
— В жизни случается всякое, Петя. Я бы не хотела, чтобы мы ошиблись. Подумаем еще…
— А ты что, сомневаешься? Ведь мы уже условились, что в начале отпуска поженимся.
Айно отрицательно покачала головой:
— Нет, я не сомневаюсь… Просто хочу, чтобы мы еще подумали.
— Мы же хорошо знаем друг друга, — взволнованно заговорил он. — Ты знаешь, о чем я думаю, что хочу сделать в жизни… И я тоже знаю…
Александров крепко сжал ее руку. Но Айно тихо отняла ее. Долго шли они молча, прислушиваясь к звукам журчавшего где-то неподалеку ручья. Вдоль берега виднелась широкая полоса воды. Слышался плеск волн в сухих прибрежных камышах.
Когда они вернулись к костру, он почти погас. Петр подбросил в костер дров. Сухие сучья сразу же вспыхнули.
Александров наломал пучок вербы.
— Возьми на память о сегодняшнем дне.
— А знаешь, Петя, я никогда не видела ни гор, ни моря. Говорят, что Черное море зеленоватого цвета…
— А я был в Алупке, каждый день купался в море, а цвета не помню, — усмехнулся Александров. — Помню только, что когда буря, лучше всего плавать подальше от берега, среди волн. И ведь в жизни так же, правда, Айно?
— Я бы побоялась заплывать далеко.
— А со мной? Ты так и не ответила мне. Почему ты молчишь?
Уже начало смеркаться. В прибрежной безлесной полосе отражались огни Туулилахти. Стало прохладно. Они остановились на обрыве. Петр взял ее за плечи. Айно посмотрела ему в глаза. Он притянул ее к себе, наклонился и поцеловал полные губы девушки. Но вдруг она резко вырвалась из его объятий.
— Пора домой! — И торопливо пошла в гору, к поселку.
Александров отстал. Она слышала, как тяжело он дышит.
— Что с тобой? — испуганно спросила Айно. — Ты, наверное, в самом деле болен? — Она уже жалела, что обидела его.