Анни, размахивая руками, измазанными в пыли и паутине, спросила Матрену Павловну:
— Почему вы упрятали книги по электротехнике в кладовую?
Матрена Павловна пожала плечами:
— Откуда я могла знать, что вы будете нуждаться в них?
— В том-то и дело, что не я, а другие нуждались.
— Ну, разве это интересные книги? Не понимаю я вас! Человек должен когда-то отдыхать, развлекаться. Для чего же ему книги, в которых говорится опять о том же, что уже надоело ему на работе?
— И это говорит заведующая библиотекой! — ужаснулась Анни. — Неужели вы в самом деле так думаете?
— А вы спросите любого из наших читателей! — ядовито ответила Матрена Павловна.
— И спрошу! — рассердилась Анни. — Мы с вами давно уже говорили о читательской конференции. Сейчас люди стали посвободнее, можно будет их собрать.
Через несколько дней в клубе собрались читатели. Матрена Павловна стала докладывать о работе библиотеки. Она утомила слушателей бесконечными цифрами: сколько в библиотеке имеется политической, художественной и технической литературы, сколько читателей и какое количество из них относится к той или иной группе по возрасту, сколько читателей и когда задержали книги сверх установленного срока…
Ей и самой надоело перечислять эти сухие цифры, но она не знала, о чем еще следовало бы сказать.
Читатели героически просидели на своих местах до конца доклада. Вздох облегчения пронесся по залу, когда Матрена Павловна умолкла. Как бы в наказание за скучный доклад, присутствующие начали засыпать ее вопросами: почему не организованы передвижки? Почему техническая литература заброшена так, что ее и не достанешь? Почему нет выставки книжных новинок? Почему не организовывались тематические выставки?..
Пытаясь ответить на все эти вопросы, Матрена Павловна совсем запуталась: она думала, что на трассе в такое горячее время нет времени читать книги, она полагала, что техническая литература и выставки новинок мало кого могут заинтересовать.
Матрена Павловна замолчала, услышав гул возмущения в зале, и поняла, что теперь работать будет куда труднее.
— Здесь очень тяжело работать, — вдруг сказала она. — Я уже давно думала проситься на другую, более спокойную работу…
Это был неожиданный козырь. Что можно требовать от работника, который думает об уходе? Многие из тех, кто хотел поговорить о недостатках в работе библиотеки, не стали выступать и, как бы стесняясь чего-то, потихоньку, один за другим, покидали читальный зал.
Матрена Павловна ушла в библиотеку и села писать заявление об освобождении с работы. Кирьянен, сидевший в зале с самого начала доклада, зашел к ней, когда она уже кончала писать.
Матрена Павловна молча показала ему свое заявление. Кирьянена удивляло не столько само заявление, сколько человек, написавший его. И как это он мог в течение многих месяцев проходить мимо этого человека, ни разу не попытаться заглянуть в его внутренний мир? А ведь этому человеку надлежало проводить культурно-просветительную работу. «Опять промахнулся!» — подумал Кирьянен. Он спросил:
— Где же вы предполагаете найти спокойное место?
Матрена Павловна еще не думала об этом, да Кирьянен и не ожидал ответа на свой вопрос.
— Не знаю, где можно найти такое место, разве что в гробу между шестью досками.
Матрена Павловна невесело поддержала его шутку:
— А там мне, вероятно, черти покоя не дадут. Начнут расспрашивать, почему не грешила, почему старой девой осталась.
Кирьянен попытался расспросить Матрену Павловну, что она читала в последнее время, что читала раньше. Ему хотелось найти ключ, которым можно было бы открыть душу этого преждевременно увядшего человека. Матрена Павловна отвечала нехотя и устало, и Кирьянену так и не удалось ничего добиться от нее.
В тот же вечер Матрена Павловна зашла к Воронову, твердо уверенная в том, что теперь-то, не стесняясь даже присутствия чужих, она выскажет все, что у нее на душе. На этот раз Воронов был один. Матрена Павловна бросила свою шляпу на стол и уселась.
— Миша, я уезжаю из Туулилахти. Пришла попрощаться с тобой.
— Я что-то такое слышал, — Воронов отложил в сторону газету.
— Я свое прожила и, что полагалось, выполнила, — бодро проговорила Матрена Павловна и только потом поняла, что такая интонация совершенно не соответствует содержанию ее слов. Она попыталась продолжить грустным тоном: — Пришла попрощаться с тобой и пожелать тебе счастья, красивых и ясных дней на весеннем цветущем лугу твоей жизни и чтобы счастлива была та, которая вместе с тобою будет срывать цветы жизни…