— Не Росоль, маменька, а Росиньоль,— поправила Клара.
— Ну, это все равно, они уехали первыми, а чем они только не пользовались в доме! И только эти два старика остались с барином. Ох, этот свет, этот свет! Когда же придет доктор?
— Сейчас, маменька, ты же знаешь, что он приходит в это время. Честный он человек, маменька, очень заботится о барыне и вовсе не такой чудной и грубый, как о нем говорят.
— Не берись судить о мнении света, дитя мое, это может плохо кончиться для тебя.
— Как сказал однажды господин управляющий, люди часто нападают именно на самое лучшее в человеке.
— Да, правда, господин управляющий — почтенный человек.
Тут раздался третий голос, и барыня не могла сразу распознать — чей. Это был Войтех.
— Барин послал меня узнать, как себя чувствует барыня,— прошептал он.
— Скажи, что она спит спокойнее и дышит легче, чем ночью,— ответила ключница,
— Как я рад! Послушай, Жолинка, барыне лучше, видишь, что я тебе говорил, когда ты плакал.
— Что ты говоришь, мальчик, разве собаки плачут?
— Ну да, тетушка, плачут; папаша Сикора сказал, что плачут. Когда он однажды заболел, его шпиц ничего не хотел есть, лежал все время около постели и плакал. А как только я рассказываю Жолинке о барыне, когда мы с ним находимся где-нибудь близко от ее комнаты и он слышит, как она говорит во сне,— он всегда старается броситься к ней, но я не пускаю. Тогда он ложится ко мне на колени и плачет такими же слезами, как человек. Господин Калина тоже сказал, что собаки умные, что они преданнее, чем многие люди.
— Это правда. А теперь иди с ответом к барину, а я пойду к барыне.
С этими словами ключница откинула тяжелую портьеру, висевшую вместо двери, и вошла в комнату. Не успел Войтех уйти, как она выглянула оттуда и позвала:
— Иди сюда с песиком!
Мальчик покраснел, удивился, но вошел в комнату и остановился у двери. Войтех привык видеть барыню нарядной, всю в драгоценностях, а теперь он был поражен ее бледностью — она была бела, как его мать, а песик смотрел то на него, то на постель и сначала не шевелился, пока барыня не позвала громче:
— Жоли!
Тут только песик спрыгнул с рук Войтеха, подбежал к кровати, вскочил на нее и стал лизать барыне руку. Видно было, что он необычайно рад и вместе с тем робеет, так как барыня опять замолчала. Только когда она начала его легонько гладить, он стал вилять хвостом и прижался к ее руке.
— Как тебя зовут? — прошептала барыня.— Не могу вспомнить твоего имени.
— Не знаю,— испуганно проговорил мальчик. И он на самом деле не знал, как ответить.
Он помнил, что барыня не хотела называть его Войтехом, но во время ее болезни никто не называл его Альбертом, и в эту минуту он не мог вспомнить свое новое имя.
— Не глупи, Войтех,— сказала ключница,— разве ты не знаешь, как тебя звать?
— Войтех,— так тихо произнес мальчик, что барыня едва расслышала.
— Подойди ближе, Войтех,— сказала она, а когда мальчик подошел, спросила: — Ты хорошо смотрел за Жолинкой?
— Берег его как зеницу ока, все делал, как вы велели. С ним ни разу ничего не случилось, потому что мы всегда вместе.
— Тогда ухаживай за ним и дальше, Войтех; когда я поправлюсь, я скажу тебе кое-что,— и, потрепав песика за ушами, кивнула, чтобы мальчик ушел.
— Кларинка, барыня мне сказала — Войтех, а не Альберт, я очень рад, что не буду больше называться Альбертом,— радостно сообщил мальчик Кларе, занятой чем-то в передней.
— Иди скорее и скажи об этом барину,— зашептала Клара, и Войтех с собачкой исчезли в дверях.
— Я давно хвораю, Марьяна? — спросила больная старую ключницу.
— Довольно давно, ваша милость, третью неделю; но бог даст, теперь вы скоро выздоровеете,— ответила старуха.
— Ты и Кларка преданно служили мне, и я отплачу вам, чем могу.
— Ваша милость, зачем вы говорите об этом, ведь это наша обязанность, и мы все делаем очень охотно.
— Где Кларка?
— Готовит вам питье, ваша милость; господин доктор сказал, чтобы его не давали варить на кухню, потому что там могут сделать не так, как надо. Позвать ее?
— Позови!
Клара пришла немедленно.
— Кларка, спасибо тебе, ты хорошая девушка. Ты невеста, не правда ли?
Обе женщины удивились, откуда барыня узнала об этом, потому что они ничего ей не говорили,— а барыня, посмотрев на них, продолжала:
— Ведь я не спала и слышала все, о чем вы говорили, но у меня не было сил открыть глаза. Значит, ты выходишь за Калину?