Между тем как в замке переворачивали все вверх дном, писарь Калина бежал с ружьем вниз по мостовой мимо сада и слышал крик уже с лугов: «Бешеная собака! Убейте ее! К городу бежит!». Калина хотел погнаться за ней к городу, но тут его позвал стоявший возле своей будки Сикора. Он держал на руках своего шпица, а рядом с ним был Войтех и тоже что-то держал на руках.
— Подождите, Сикора, я сейчас только застрелю бешеную собаку, а то как бы не было несчастья.
— И полно, пан Калина, — только она добежит до города, Гавел ее тут и пристрелит, дюжина раков, — известное дело, пристрелит; а вы пойдите-ка сюда на два слова! — продолжал звать его Сикора. Тогда Калина свернул к будке, навстречу ему пошел Войтех, на ходу протягивая Жоли.
— Как он сюда попал? — с изумлением спросил Калина и, перекинув ружье через плечо, взял на руки дрожащего пса.
— Да я послал мальчонку к пану управляющему отдать заказ, а он по дороге и поймал ее, а теперь вот боится нести в замок, — сказал Сикора, кивая на Войтеха.
— Зачем же ты поймал ее, мальчик, и где?
— Да я бы, пан Калина, и не дотронулся до нее, но дело так было: когда я шел от пана управляющего, встретилась мне панна Кларинка и говорит: «Ты, верно, за обедом идешь, да? Но ведь нет еще двух часов». Я рассказал ей, где был. Она сказала: «Пойдем со мной, Войтех, у меня для тебя кое-что есть». Я и пошел с ней к пани ключнице, и она дала мне там красивую новую рубашку.
— Разве тебя Кларинка знает? И что это за обеды?— с любопытством спросил Калина.
Войтех замолчал, не зная, можно ли рассказывать, но Сикора заверил его, что бояться не надо, что пан Калина — хороший человек.
Тогда Войтех поведал, как он познакомился с Кларой и как с того времени она делится с ним своей едой. Лицо Калины покрылось румянцем волнения, и он растроганно прижал Жоли к сердцу.
— Ну, а что дальше? Как же ты поймал Жоли?
— Так вот, Кларинка мне сказала, чтобы я пошел по дороге, которая идет низом, потому что там никто в полдень не ходит, а то еще встречу кого-нибудь из господ или мамзель Сару и станут расспрашивать, что я делаю в замке. Она вывела меня около господской кухни и показала дорогу. Пошел я низом позади замка, там, где стоят вокруг эти красивые липы и скамейки, и присел на минуточку посмотреть рубашку. Я еще даже не сложил ее, как слышу лай; оглянулся, а неподалеку стоит эта собачка барынина, ворчит и лает на меня. Я так испугался, будто в меня из ружья выстрелили, — ну, думаю, наверно за ней идет уже тот злой лакей или сухопарая мамзель, которая выгнала однажды нас с матерью из сада, когда мы ожидали барыню. Я только собрался бежать, как собачонка схватила меня за штаны. Я к ней по-хорошему, глажу ее, а она все ворчит, и глаза у нее сверкают. Вижу — никто за собачкой не идет, и ошейника на ней нет — вот как сейчас ее видите. Я не знал, что и делать: бежать боялся, потому что она бы мне штаны разорвала, и оставаться было страшно — вдруг кто-нибудь придет. А тут и выбежала на дорогу, где мы стояли, бешеная собака. Я не знал, что она бешеная, и не уходил с дороги, но эта барынина собачка сразу перестала ворчать и стала жаться ко мне; тут я и догадался, что собака бешеная, потому что голова у нее к земле опущена, язык высунут, а хвост поджат. Тогда я схватил маленькую собачку и отскочил в сторону, а бешеная пробежала мимо. И опять я не знал, что делать: оставить собачку одну боялся, в замок с ней идти тоже не смел, а тут, слышу, кричат: «Бешеная собака! Бешеная собака!». Тогда я и убежал с песиком к пану Сикоре. Поверьте, пан Калина, если б я его не поймал и не унес, бешеная собака искусала бы его.
— Я тебе охотно верю, только удивляюсь, что он один бегал по саду.
Калине пришло в голову, что ему представился прекрасный случай завоевать расположение пани, сказав, что это он спас собачку, — ведь мальчик сам отдал ее ему, но то была лишь минутная мысль, и, тряхнув головой, он прогнал ее.
— Пойдем со мною, мальчик, отнесем собачку барыне — ее, очевидно, уже ищут. Не бойся, ты наверняка получишь награду. Я сам расскажу все, как было.
Сикора тоже подбодрил мальчика, и Войтех пошел с Калиной. Но тут со стороны местечка раздался выстрел.
— Что я говорил? Вот ей и конец. Это Гавел пальнул — дюжина раков, хороший стрелок! — сказал Сикора.
Итак, Калина с Войтехом направились в замок. Там царил настоящий переполох; господа бегали по саду в поисках любимца пани; хозяин не принимал участия в поисках — он сидел в комнате жены и успокаивал ее.