Жена известного киноактера подала в суд на развод, обвиняя своего мужа в интимной связи с актрисой, сыгравшей главную роль в последнем фильме с участием ее мужа. Обманутая жена кочевала на телевидении из одной утренней передачи в другую, рассказывая подробности и объясняя сочувствующим ей ведущим о финансовых трудностях, которые грозят ей в перспективе, когда она будет пытаться сводить концы с концами на полмиллиона долларов в месяц.
В Иране умер очередной аятолла, а снегопад при рекордно низких температурах задержал пассажиров самолетов в Денвере и Уайтфише, штат Монтана.
Демократы хотели знать, когда администрация поймет необходимость повышения налогов, а республиканцы хотели знать, когда демократы всерьез займутся сокращением правительственных расходов.
Еще один конгрессмен, стремясь привлечь симпатии сексуальных меньшинств, заявил о том, что он голубой.
Телекомпания, получившая права на показ по телевидению Суперкубка, начала серию передач, в которых хоккеисты-миллионеры объясняли, как их командам удалось преодолеть скупость хозяев в минувшем году.
Пока все это происходило, сенатор Боб Черри тихо ушел в отставку. Он заявил во флоридских газетах, что сделал для своей страны все, что мог, и устал. Спекуляции по поводу того, кто займет его место, стали основной темой новостей во Флориде.
В первую неделю нового года в Вашингтоне почти непрерывно шел мелкий промозглый дождь. Затем поднялся ветер и отогнал облака на восток в сторону моря.
Танос Лиаракос посмотрел на уличный указатель и еще раз сверился с картой. Он медленно проехал несколько кварталов и наконец нашел нужную ему улицу. Деревья вдоль дороги в этом пригороде в скудных лучах солнца были маленькими и чахлыми. Они, конечно, еще подрастут, но на это уйдет лет двадцать. Лишь тогда этот район не будет выглядеть сиротливым скопищем бетонных коробок.
Он нашел нужный дом, затем проехал с полквартала и, поставив машину на стоянку, вернулся пешком. Неуклюжее одноэтажное кирпичное здание с трех сторон окружал металлический забор.
За железными прутьями виднелись песочницы, качели, детские карусели. И дети. Много детей, которые бегали, визжали и смеялись.
Лиаракос вошел в парадное и прошел по пустому коридору. Он остановился у двери с надписью «Дирекция», расправил плечи и вошел.
– Мисс Джудит Льюис, пожалуйста. Она здесь?
За столом сидела похожая на сову молодая женщина с яркорозовыми губами в толстом свитере. Обратив внимание на его костюм и галстук, она изобразила улыбку и сказала:
– Она играет с детьми. Возможно, на заднем дворе.
– И как?..
– Дальше по коридору до первого поворота налево, затем прямо. Вы не заблудитесь.
– Спасибо.
Джудит Льюис стояла и слушала с выражением живого внимания, как малыш, помогая руками, рассказывал ей о своем горе. Она наклонилась, утерла ему слезы и потрепала по волосам. Когда она это делала, полы ее пальто коснулись земли и испачкались в грязи. Однако, заметил Лиаракос, это ее не обеспокоило.
Наконец, ребенок улыбнулся и убежал к своим приятелям.
– Привет, Джудит.
Она повернулась и, увидев его, выпрямилась.
– Привет, – без всякого энтузиазма произнесла она. Затем встала вполоборота к нему, чтобы не упускать из виду детей. Он подошел и встал рядом, продолжая тоже смотреть на них.
– Как провели праздники? – спросил он.
– Прекрасно. – Голос звучал твердо, но безразлично. Она взглянула на часы.
– Чудесные детишки.
– Перерыв закончится через три минуты. Говорите, с чем пришли.
– О'кей. Этот кубинский генерал Саба знает достаточно, чтобы Альдана получил срок. И он не перестает говорить – облегчает душу. Я читал стенограммы его допросов. Если обвинению удастся сделать его свидетелем, они смогут добиться обвинительного приговора.
– Зачем вы все это мне говорите?
– Разве не ясно?
– Я не собираюсь возвращаться к вам на работу, мистер Лиаракос. Я думала, что ясно дала это понять.
– Что вы ясно дали понять, так это то, что приняли Чано Альдану за воплощение зла и считали, что его следует изолировать от общества, чтобы избежать дальнейших убийств, террора, торговли наркотиками, чтобы они больше не губили жизнь как взрослых, так и детей, таких, как эти.
– Насколько я припоминаю, вы ведь почти все правильно поняли, мистер Лиаракос, – кисло произнесла она. – Как всякий обеспеченный, удачливый преступник, Альдана, конечно же, получит наилучшую юридическую защиту, какую только можно у нас купить за деньги. И это, конечно же, вы. И если вы хотите за особую плату водить за нос и мистифицировать судей – это дело вашей профессиональной этики. Потом вы вернетесь в вашу благополучную семью, съедите изысканный обед и дадите отдохновение своей утомленной душе – долг выполнен. Вы ведь такого поворота ожидали? О, я не забыла наш последний разговор, мистер Лиаракос. И думаю, что никогда не забуду. Он полностью развеял сомнения, мучившие меня все эти годы в юридическом колледже и после, во время моей практики.
Прозвенел звонок. Все дети бросились к двери.
– Если вы… – начала она, но он прервал ее.
– Я пришел просить вас вернуться на работу.
Она молча смотрела на него до тех пор, пока двор не опустел и последний ребенок не исчез внутри дома.
– Послушайте, профессия юриста – это не только Чано Альдана и ему подобные. Кто-то ведь должен оказывать помощь и всем тем униженным и обездоленным, кто просто нуждается в ней, кто не может постоять за себя. Нужно, чтобы справедливость восторжествовала. Поэтому вы пошли в юридический колледж, разве не так?