А Америка будет жить дальше.
Джек Йоук вчитывался в слова на экране, покусывая ноготь. Это была Америка, какой он ее видел, восхитительно безумная и прагматичная. Американцы хотят справедливости, но не слишком много. Они хотят порядка, но не слишком много. Они хотят законности, но не слишком много. И вот в этом средоточии свободного духа появляется Чано Альдана со своими четырьмя миллиардами долларов.
4 000 000 000 долл. Невозможно представить, сколько убийств, увечий, предательств и измен стоили эти деньги. А Альдана – всего лишь тот, кто получал и платил. Что станет он делать, когда фундамент треснет и дом начнет рушиться? И вот уже появились первые тревожные симптомы.
– У тебя отвратительный стиль, – Отт Мергенталер читал, стоя за спиной Джека.
– Не подходит для «Пост», так?
– Определенно нет.
– Альдана не сможет выиграть.
– Ты знаешь это, и я знаю, а он, возможно, нет.
– Немного непринужденности, американцам это нравится. Немного запретного удовольствия, чтобы в воскресенье утром за это покаяться, а что такого? Но Альдана рано или поздно будет раздавлен как клоп, если попробует запугивать людей здесь так же, как в Колумбии.
– Не сомневаюсь, что Лиаракос уже пытался ему это объяснить.
– Лучшая защита для него – изображать жертву несправедливости. Давид против Голиафа.
– Чано Альдана – Голиаф, – сухо произнес обозреватель и пододвинул к себе стул. – Он это ясно дал понять сегодня днем.
– Мы идем к тому, что будем вынуждены легализовать наркотики, Отт. Сейчас никто не хочет их легализовать, но и никто не хочет жить в стране под полицейским колпаком ради того, чтобы их нельзя было продавать.
– Если все дело в более эффективной полиции, то я за нее, – сказал Мергенталер.
– О-о-о, черт побери. Подумай как следует. Ты же презирал Дж. Эдгара Гувера. Ты же считал парламентский Комитет по расследованию антиамериканской деятельности раковой опухолью на теле государства. – Мергенталер хотел возразить, но Йоук повысил голос и продолжал. – Я читал кое-какие твои прежние материалы. Не пытайся менять свою точку зрения сейчас.
– Я был в Голландии, – сказал Мергенталер, убедившись, что Йоук закончил, – я видел там юнцов, лежавших в общественных местах, в полной прострации, они еще кое-как шевелились, полицейские безучастно стояли рядом и смотрели, а жизнь спокойно протекала мимо. Я был в голландских моргах и видел трупы. Я был в местных моргах и тоже видел трупы. Это не табак и не алкоголь. Две дозы крэка делают среднего человека наркоманом. Легализовать это? Нет! Тысячу раз нет!
Джек Йоук взмахнул руками.
– В 1989 году в Медельине в морг попали четыре тысячи пятнадцать человек. И это только те, кого нашли. Население Медельина составляет два миллиона, выходит, на каждые сто тысяч человек – более двухсот убитых. – Глаза Йоука сузились. – В округе Колумбия эта цифра – восемнадцать или девятнадцать. В 1989 году здесь зарегистрировано четыреста тридцать восемь убийств. Вот когда это число вырастет в десять раз, Отт, в десять раз, тогда я спрошу тебя, как ты относишься к этим наркоманам, которые все прекрасно понимали и все равно решились на свою первую дозу.
– Здесь не будет такого.
– Ты думаешь, что эти черные и либералы, которые управляют городом, все уладят? Ты видел Альдану сегодня днем. Куда к черту, здесь не будет такого.
– Разве не ты сказал, что Альдана рано или поздно получит свое?
– Да я не об Альдане, я о тех, кого на деньги тянет, как мух на мед.
Когда Мергенталер ушел к себе, Джек Йоук попробовал писать еще, но не смог. Он кипел от возмущения. На глаза попалась сегодняшняя газета с фотоснимком Джорджа Буша на первой полосе. Буш перед отъездом в Кеннебанкпорт. Машет рукой и широко улыбается. Джек выбросил газету в мусорную корзину.
Парк Рок-Крик в Вашингтоне подобен нью-йоркскому Центральному парку. Но, в отличие от огромного лесопаркового массива в Нью-Йорке, парк Рок-Крик – отнюдь не лучшее место для прогулок. Причина отчасти заключается в топографии.
Парк начинается в дюжине миль севернее Потомака, в округе Монтгомери, штат Мэриленд, и представляет собой массив неухоженного леса, простирающегося вдоль извилистого ручья, который течет на юг и впадает в реку.
В нескольких сотнях ярдов от моста, через который проходит кольцевая автодорога с восьмирядным движением, дома и подворья подступают к самой воде. Дальше узкая лента воды идет через луга армейского госпиталя Уолтера Рида. Южнее госпиталя ширина парка достигает четверти мили, и так он тянется на несколько миль. Это настоящий оазис буйной растительности на склонах глубокой долины ручья.
Пересекая округ, зеленый пояс в конечном итоге становится парком. На протяжении четырех миль его ширина составляет около мили, здесь прекрасные места для гольфа и бесчисленное количество живописных тропинок, которые вьются по заросшим лесом и усыпанным валунами береговым откосам Каменного ручья – название соответствует действительности – и его притоков.
Затем парк сужается, и все его пространство занимает Национальный зоологический парк, южнее которого ширина лесной полосы вдоль ручья составляет всего лишь несколько сотен ярдов. Здесь ручей пересекает множество мостов, через которые проходят основные улицы и авеню Вашингтона.