Белок всем своим видом выразил готовность ждать сколь угодно долго, лишь бы сейчас не ждать, а идти.
— Ну ладно, пошли, пошли, — Витька выпрямился, взял карабин на руку привычным движением, шагнул с крыльца. Белок выскочил через перила. — Орёл, — одобрительно бросил Витька. — Это. Семург[61].
Около ворот он оглянулся.
На свежем снегу осталась цепочка чёрных следов. И почему-то эта вполне обычная для поздней осени картина вызвала у мальчишки смутное раздражение. Передёрнув плечами, он погромче свистнул Белку и решительно зашагал дальше, думая, что правы были те, кто предупреждал: оглядываться — не к добру…
…Алька сидела за поворотом на поваленном стволе — писала на снегу и, когда Витька подошёл, издалека замахав рукой, быстро шоркнула носком мехового ботинка по белой поверхности, стирая написанное. Спрыгнула, улыбнулась. Тоже подняла руку.
— А ты как здесь?.. — начал Витька, но спохватился: — А, да, суббота же…
— Всё на свете перезабыл, — усмехнулась Алька.
— Ага, — согласился Витька, улыбаясь. — А ты чего не пришла-то?
— Я думала, ты ещё спишь, — пожала плечами девчонка.
— Ну и что?
— Так… Пошли?
— Пошли, — кивнул Витька. И, делая шаг вслед за девчонкой, бросил взгляд туда, где она писала на снегу.
Из-под размашистой черты проступало:
Вить я те лю
Снаружи лежал снег.
Валька как-то не сразу осознал этот факт. Он просто вышел из бункера — и понял, что всё вокруг бело. За подморозило, в ярком небе вставало солнце — солнце, которого Валька не видел уже месяц, не меньше.
Снег покрыл грязь. Снег лёг на ветки пушистыми чехлами. Снег укутал домики. Валька стоял и таращился вокруг, пока его не окликнули:
— Русский!
Мора сидела, поставив одну ногу на край, на крыше бункера и улыбалась углом губ, покусывая какую-то веточку.
— С первым снегом тебя, — сообщила она. Валька кивнул, разглядывая её снизу вверх. Потом чуть поклонился:
— Suilad, gwanthi[62]
Ему захотелось чуть поддразнить девчонку. И сказать то, что хотелось сказать — будучи уверенным, что она не поймёт. А французский или английский она могла и знать… Мора поиграла тонкими бровями:
— Bain arad, hen. Im ista'sindarin maer.[63]
— Сen'sen im…[64], — Валька справился с растерянностью.
— Ты хорошо ездишь верхом, — сказала Мора и ловко соскочила вниз. Выпрямилась на
снегу. — Как насчёт того, чтобы устроить скачки? Ты ведь не занят сейчас, твой старший в делах…
— Скачки? — Валька чуть прищурился. — На приз или на интерес?
— На приз, — девчонка указала подбородком на нож на поясе мальчишки. — Это нож Перуна. Я давно хотела такой. Если я выиграю — он мой.
— А если проиграешь? — Валька вдруг ощутил какой-то внутренний толчок. Мора сделала равнодушный жест: мол, выбирай, что хочешь. И Валька понял: она совершенно уверена в победе. — Тогда я поцелую тебя, — сказал мальчишка.
Брови девчонки взлетели на лоб. Она приоткрыла рот — и захохотала. Она смеялась долго, самозабвенно, весело и искренне. Потом указала на нож уже рукой и повторила:
— Он мой.
Валька молча поклонился…
…Всю дорогу по лесу оба молчали. Мора сама предложила Вальке выбрать обоих коней, и седлали они сами себе каждый. Хотя… Валька был уверен, что девчонка и так его не обманула бы. И сам поступил честно: выбрал явно одинаковых по статям орловцев-пятилеток.
В лесу было морозно и прозрачно. Когда-то тут явно лежали поля, но лес за последние двадцать лет захватил их — осинник, березнячки, сосны…Скорее всего лет через сто тут будет дубовый бор. Пока же всё светилось насквозь. Но даже в таком лесу диковато выглядели иногда попадавшиеся — то остаток забора, то обломки поливальной системы, то развалины зерновой…
— Мы тут никого не встретим? — спросил Валька. Мора улыбнулась:
— Боишься, русский?
— Осторожность — не страх, — спокойно ответил Валька. — Я без оружия. А тут недалеко…