Тот лётчик, которого они тогда должны были спасти, лётчик со сбитого F-16 — он тоже никогда не воевал в Боснии, его никто не сбивал. Шеллинг потом часто думал: а дали или нет семье лётчика хотя бы пенсию? Как семье погибшего — или списали всё на несчастный случай? Они ведь нашли его. Голый и окровавленный, он был посажен на несколько виноградных кольев сразу. Какие-то умники додумались снабжать пилотов при вылетах золотыми монетами и запиской на сербском с просьбой помочь. Монеты были разбросаны кругом и втоптаны в землю — с осатанением, яростно. А записка воткнута в оскаленный рот пилота… Там их и накрыли сербы — сигнал маячка был ловушкой, конечно же…
Господи, почему так страшно?! Шеллинг огляделся и стал отползать к кустам. Хоть бы выстрелил или выругался… Ещё секунда — чувствовал капитан — и он сам закричит, вскочит, сделает какую-нибудь глупость…
Почему-то вспомнился дед. Старый и ворчливый, он живёт в хижине в горах Аризоны и охотится. Сколько ему предлагали переехать, обещали оплатить лучший дом престарелых… Но упрямый старик только кряхтит и машет рукой. Он наезжал с гостинцами и охотно принимал внука летом, не требуя платы. Как там было хорошо. Как здорово было просыпаться по утрам на сеновале и видеть в дверь встающее солнце, слышать лай собак и ворчание деда… Он кричал на отца, когда узнал, что тот разрешает Шеллингу поступить в кадетское училище. Шеллинг тогда не понимал, почему? Отец был военным. Примером для сына. И сам дед — разве он не получил целую кучу медалей за бои 44–45 годов? Но он кричал на сына — отца Шеллинга — и говорил вещи, которых сам Шеллинг не понимал. Что война войне рознь и что Америка Америке рознь, и что он сражался не за ту Америку, что есть сейчас… Старик выжил из ума, что тут думать…
А со следующего лета Шеллинг собирался отправлять к нему уже своего сына… Господи боже, как же теперь Мэри и Джонни?!Что им скажут? Отец… мать… а как же они?!
Дед. Вот что. Они охотились. Дед рассказывал. Тогда рассказывал… Шварцвальд. Германия. И был эсэсовский снайпер. И дед…
Да. Стоп. Он будет жить. Он вернётся. И не просто вернётся.
Он — победит…
…Валька быстро перекатился за кустами и приподнялся на колено, вслушиваясь и держа автомат наготове. Тихо. Куда он мог отступить? Коротко раздув ноздри, Валька "попробовал" воздух. Не уйдёшь. Не надейся. Каким-то чутьём мальчишка понимал: этот стрелял в Витьку (слово "убил" Валька запретил себе произносить). Этот.
Не уйдёт, тварь.
Валька сместился ещё чуть в сторону. Вон то бревно. Но за ним его точно нет. отполз, гадина… Ловкий. Но ещё Валька ощущал его страх. Он боится. Боится умереть.
Валька не боялся.
Ещё передвижка. Он где-то там — должен вскочить и броситься прочь, отстреливаясь. Ну, или, по крайней мере, просто начать отстреливаться.
Пластаясь по земле, мальчишка двинулся в обход бревна, практически уверенный, что вот сейчас увидит спину или бок напряжённо выжидающего боевика. Но вместо этого…
…Изощрённое чутьё, которое начал воспитывать ещё де ла Рош и которое обрело окончательную отшлифованность здесь, в Пуще, спасло Вальку.
Ещё сам толком ничего не понимая, он перекатился на бок — и дальше, волчком, кубарем — а длинные очереди освирепело били ему вслед, разбрасывали дёрн, срубали тонкие деревца, отсекали ветки, распарывали воздух… Он не успевал заметить, кто и откуда стреляет — и только через длинную страшную секунду засёк стоящего на колене сбоку от могучего дуба боевика. Он подобрался незаметно, но сейчас его лицо искажала досада и злость — он не ожидал, что мальчишка окажется таким ловким.
И Валька ответил огнём — неприцельным, но заставившим боевика нырнуть за дуб. Этого мгновения Вальке хватило, чтобы, швырнув туда свою вторую гранату — РГД-5 — следом за ней в свирепом броске оказаться сбоку от дерева, а сразу после взрыва — за ним.
Сильный удар ногой вышиб оружие из рук мальчишки. Боевик — из ушей текла кровь — поднялся. Его автомат тоже лежал на земле — выронил, оглушённый взрывом.
— Сука, — сказал Валька. И устыдился — воину незачем пачкать рот.
Они выхватили пистолеты одновременно. Стоя в двух шагах друг от друга. Вот только Шеллинг потратил долю секунды на то, чтобы сдёрнуть предохранитель своего мощного кольта.
На стареньком ТТ Вальки предохранителя не было. И эта ерунда, ставшая причиной стольких несчастных случаев, сейчас всё изменила. Совсем. Навсегда…