…Получив сильный удар в грудь, капитан сперва ничего не понял и даже попытался нажать спуск, но кольт сделался вдруг неосязаемым, а следующее, что осознал Шеллинг — он падает наземь. Господи, подумал Шеллинг, мальчишка убил меня.
Удара оземь он не заметил. Над ним наклонилось яростное потное лицо этого мальчишки, и Шеллинг спокойно понял: а он похож на Джонни, только старше, конечно… Потом пришёл дед, и капитан сказал ему: прости меня, дедушка, я…
…Валька, запалено дыша, тискал рукоятку ТТ. Откинув руку с кольтом в сторону, боевик лежал перед ним, глядя в крону дерева удивительно спокойными серыми глазами. Мельком Валька узнал его и не удивился — опять он, командир; тогда, год назад, человек в серебристом "лексусе" на мосту через Нарочь, надо же!.. И показалось Вальке странное: что вот именно сейчас этому человеку — может быть, впервые в жизни! — удалось понять что-то правильное. И он счастлив…
Глупо. Валька мотнул головой и, на бегу подобрав оружие, бросился к кордону…
— Доктор, вы не понимаете! — Валька умоляюще-бессознательным жестом прижал руки к груди. — Я должен быть там!
— Да нечего тебе там делать, — хладнокровно ответил доктор, глядя поверх мальчишки.
— Да как же нечего…
— Да так же. Я и Михала разогнал. А тебе точно нечего.
— Да он же там один… — Валька чуть не заплакал.
— Ну, во-первых, ему это сейчас всё равно, — рассудительно сказал доктор, переводя взгляд на мальчишку. — А во-вторых — он там не один.
— А… — непонимающе начал Валька и тут же сообразил: — Алька там? — доктор кивнул. — Но вот её же вы пустили!!! Его при мне ранили! Я должен был…
— Геройски закрыть его собой, — индифферентно сказал доктор. — Но поскольку ты его собой не закрыл, то для успокоения твоей мятущейся совести, мой юный партизан… — Валька скрипнул зубами, он терпеть не мог такого тона, — …я дам тебе краткий отчёт. Состояние твоего друга после операции стабильное. Не тяжёлое, а просто стабильное. Он сейчас спит после наркоза. Кровь, почки, костный мозг для пересадки ему не нужны, не предлагай. Ранение было слепое — пуля пробила подостную мышцу, прошла через левое лёгкое в сантиметре от сердца, расколола четвёртое слева ребро и распалась. Часть ушла через то же лёгкое вверх, остановившись в паре сантиметров от сонной артерии.
Другая засела в грудинной мышце правее левого соска — почти под кожей. Мы извлекли обе части. Думаю, что смерть от естественных причин твоему другу в ближайшие лет шесятьдесят не грозит — у него великолепный организм… — врач снова посмотрел на Вальку и сказал: — А теперь пошёл вон… Нет, стой. Что с тобой-то?
— А? — не понял Валька. Врач молча подвёл его к зеркалу.
На левом плече камуфляж Вальки был распорот и и почернел от засохшей крови. Шея слева тоже была в крови и вспухла.
— В плечо меня ножом, — равнодушно ответил Валька. — А шея… я не знаю, это в лесу, наверное…
— Ну, пошли, — вздохнул врач.
Они вошли в небольшую комнатку, чистую, стерильную и светлую. Валька, повинуясь жесту врача, сел на клеёнку. Наверняка она холодная… Мальчишка усмехнулся — это было ощущение из детства, когда во время медосмотров он всегда сжимался: ох, сейчас садиться на холодное…
— Мда, бактерий на тебе… — врач критически осмотрел Вальку, отошёл к столику, чем-то зазвякал, потом вернулся. — Ну что. Куртку надо отмачивать, но всё равно будет больно…
— Да не надо, — безразлично сказал Валька и резким движением сорвал с плеча куртку и майку. — Какая это боль… — он скосил глаза на полившуюся из длинного пореза яркую кровь. — Вот так…
— Интересная у вас жизнь, — слегка ошарашено произнёс врач. Валька уточнил:
— А у вас?
— А у меня в морге шесть трупов местных жителей, — сердито ответил врач. — И тридцать два — неопознанных. Плюс раненых местных почти десяток. Тоже весело, согласись? Знал бы, как тут — ни за какие деньги не поехал бы из Минска…
Валька прислонился затылком к стене и ничего не ответил. Врач снова чем-то позвякал и уточнил:
— Тебе как — пулю дать закусить или новокаин вколоть?
— Колите, если не жалко…
…В шее у Вальки засела щепка — очевидно, отлетела во время перестрелки. Обработав резаную рану и наложив на неё семь швов, врач извлёк щепку, обработал и это повреждение и заклеил пластырем. Всё это Валька вытерпел бы и без обезболивания.